13-й отдел НКВД - [44]

Я послушно выполнил все указания. Едва одернул последний раз гимнастёрку, расправив складки, в квартире появился товарищ майор. Как всегда кивнул бабуле, на Лизу бросил недовольный взгляд. Видимо, не по душе пришлось, что она день впустую потратила.

— Я за тобой, Иваныч. Поехали. И… с лицом что? Помятое какое-то.

— Так это он задумался, да об угол дома ударился. Вы бы, товарищ майор, дали парню отдохнуть. Непривычно ему ещё в таком режиме.

Я глянул на ехидно скалящуюся Наталью Никаноровну, но ее версию комментировать не стал. Тем более, майор усмехнулся с пониманием, предполагая, что бабуля просто надо мной издевается. Ясное дело, в отношении Тихонова она себе такого не позволит. Знал бы Никита Пахомович все возможности этой старушки с ее нелепой вуалькой, поостергся бы.

Без лишних вопросов двинулся вслед за Тихоновым. Уже в машине, он поинтересовался.

— Почему снова здесь?

— Так Вы же сами сказали, сдружиться с ними. Выполняю приказ.

— Понял. Добро́. Есть результаты?

— Да пока средние. Верно сказали, не доверяют особо. Но прилагаю все усилия.

— Ясно. Николай, — майор хлопнул водителя по плечу, — Давай на Малую Никитскую.

Так понимаю, Тихонов назвал адрес Берии. Бабуля уверяла, запланирована встреча именно с ним. Зачем Иваныч понадобился высокому начальству, пока не понятно. Но ничего хорошего от этого ждать не приходится. Не важно в каком времени, внимание вышестоящих всегда имеет сомнительные последствия.

Тихонов молчал, никаких указаний по поводу предстоящей встречи не давал. Это напрягало ещё больше. Послушав рассказы Лизоньки и Натальи Никаноровны, да впрочем увидев некоторые вещи своими глазами, ту же Коммунарку, я более — менее стал понимать время, в котором оказался. Здесь рассчитывать на то, что в критической ситуации представится возможность оправдаться или доказать свою невиновность, опрометчиво. Зато мне более понятен стал и дед. Я же его одно время почти ненавидел. У пацана горе, мать с отцом погибли, чей-то сын, на секундочку в том числе, а Иваныч живёт дальше, как ни в чем ни бывало.

И это сейчас я лишь в начале его карьеры. Могу представить, что там впереди. Хотя, нет. Не могу. И не хочу. Это жизнь деда. Копаться в ней — такое себе идея. Быстрее бы разобраться здесь и разойтись краями.

Дом, к которому мы подъехали, ничем особо не выделялся. Голубого цвета, первый этаж — цокольный, второй — полноценный. Белый рельеф со сценами из античной мифологии над узкими окнами, которые напомнили мне бойницы средневекового замка, высокая входная дверь, будто предназначена не для обычных людей, а каких — то переростков.

Оказавшись внутри, я чуть не присвистнул вслух от удивления. Мраморная лестница, ведущая на верхний этаж, двери со стеклами из хрусталя, и было очень даже понятно, это реально хрусталь. Золочёные рамы зеркал отражали мое ошарашенное лицо. Потому что вся мебель в доме имела обивку из шелка, а потолки украшала красивая лепнина.

Будь мы в современной реальности, конечно, отреагировал бы спокойно. Любое жилье мало-мальски солидного чиновника — музей человеческой любви к шикарной жизни. Но тут, в 1941 видеть подобное барство в доме народного комиссара внутренних дел, это как-то слишком… Невольно вспомнилась моя, а точнее Иваныча, коммуналка. Ни черта не понимаю. Они же за построение социализма вроде. Где все равны. Нет?

— Рот закрой. — Цыкнул на меня Тихонов.

Нас встретил тот самый кавказец, которого уже видел в кабинете на Лубянке.

— Здравствуй Рафаэль Семёнович. Нас ждут? — Тихонов по-свойски пожал ему руку. Честь никто друг другу не отдавал, соответственно, я тоже выделяться не стал.

— Ждут, Никита Пахомович. Идём.

Кавказец направился вглубь дома. За ним — Тихонов, я — следом. Так и шли «гуськом». Тревога на душе отчего-то становилась все сильнее.

Мы спустились вниз, похоже, как раз на тот самый цокольный этаж. Кавказец распахнул одну из дверей и указал нам рукой, приглашая войти. Мне было душно. Серьезно. Очень душно. Будто воздуха не хватало, а стены, украшенные гобеленом, давят на виски и затылок. Черти что.

Комната выглядела, как кабинет, но немного видоизмененный. Имелся рабочий стол, огромных размеров, тяжёлый, на толстых ножках. Уже привычно — полки с книгами. Не знаю, реально они столько читают или это признак определенного статуса? Мне, как человеку современному, имеющему под рукой интернет со всеми его плюшками в виде фильмов, сериалов, развлекательных шоу и так далее, значимость книг казалась несколько преувеличенной. Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом лезть не будем. По крайней мере, теперь понятно, отчего пожилые люди частенько любят заявить, будто их поколение поумнее и пообразованнее. Естественно. Тут куда не глянь — везде библиотека в особо крупных размерах.

Строгую атмосферу нарушали огромный шкаф для вещей и два дивана все с той же шелковой обивкой, куда мы, собственно говоря, и уселись.

Хозяин ждать себя не заставил. Вошел буквально через пару минут. Вид у наркома был немного расслабленный. Верхние пуговицы гимнастерки расстёгнуты, ремень отсутствовал. Лицо порозовевшее и какое-то масляное, что ли. Как у кота, который наелся сметаны. Более того, с появлением Лаврентия, в комнате стал ощущаться тонкий, еле уловимый запах духов. Не мужских. Возникало четкое ощущение, товарищ Берия буквально перед тем, как прийти к нам, имел близкое общение с особой женского пола. Вряд ли он сам склонен к использованию дамского парфюма.