13 Сектор. Следствие против знатоков - [90]

Весь Версаль Фридриха Великого можно обойти минут за сорок. Король прекрасно умел сочетать хороший вкус и экономию, которую другие монархи называли скупостью. Может быть, само здание и было скромным. Но какой великолепный каскад вел к фонтану внизу…Зайти во дворец, что ли? Он небольшой…

Когда, уже на выходе, я покупал сборник сонат короля Фридриха для флейты — не себе, в подарок, — зазвонил телефон.

— Ты где? — спросил Тим.

— Я в городе.

— Кирху знаешь?

— Гарнизонный собор?

— Нет, кирху вдоль главной улицы.

— Знаю.

— Иди по ней, в итальянский ресторанчик справа.

— Окей, через полчаса буду.

— Мы ждем тебя через десять минут.

— Кто мы?

— Увидишь.

— Ждите сколько угодно, я инвалид. Буду через полчаса.

Получился компромисс — в небольшой итальянский ресторанчик я входил спустя двадцать минут. Отмечу, что продираться сквозь ряды рождественского базара было очень непросто.

Европейцы умеют бороться с темнотой. В самое темное время года европейские города расцветают иллюминацией. А запах глинтвейна внушает уверенность в будущем.

На столе стояли две тарелки с лапшой и початая бутылка красного. Тимур был один.

— Так кто тут «мы»?

— Мы это мы, Саша. — Из комнаты для мужчин вышел огромный, уверенный в себе, холеный Александр Георгиевич Щукин.

— А почему мы должны встречаться здесь?

— Я проездом в Берлине был, попросил Тимура отсюда позвонить.

— Я могу в метро спуститься и такси взять. Почему не в Москве?

— Видишь ли, Саша, как бы тебе сказать…

— Скажите.

— Видишь ли, как ты от нас ушел…

— Это «ушел» называется?

— Все документы покойный Владимир Николаевич в папочку упаковал и мне отдал. А копию той папочки — Фридриху Карловичу. Мол, смотри, как я добро защищаю хозяйское.

— И что он?

— Изволили ногами топать, орал, как я вообще додумался тебя в компанию взять. В общем, твою карту заблокировали по его распоряжению. Но я разблокировал.

— Спасибо, в курсе, эсэмэска пришла.

— В общем, Саша, если ты к нам на работу обратно собираешься, ты извини, не получится, взять не сможем. Фридрих Карлович на тебя зубы точит, а объяснить ему, что произошло… Если я ему объясню, что у меня в компании какой-то сионистский заговор — прости, что я Ефимова твоего любимого цитирую, — тут большой босс как-то скабрезно усмехнулся, — что у нас заговор какой-то, он от меня мокрого места не оставит.

— Спасибо. Как обычно — все сидят, а я посередине.

— Извини, Саша, так получилось.

— Я ради этого летел в Берлин?

— Саша, успокойся, просто так тебя в Берлин никто бы не потащил, — заметил Тимур.

— Твою репутацию на рынке подпортили, но все можно исправить, — сказал Александр Георгиевич.

— Как? Публичным покаянием?

— Не остри. Я помню, как ты контакт-центр за две недели наладил, хотя там работы на полгода было.

— Было дело.

— У меня приятели есть. У кого контакт-центр перегружен, у кого в офисах очереди. Я с ними поговорил, и всем интересно дать тебе работу.

— Советника в нескольких местах?

— Нет, заказы. Открой себе фирму, а клиентов я тебе подброшу. На первое время несколько человек наймешь, потом разрастешься. В конце концов, ты же мечтал о собственном бизнесе?

— А тема интересная.

— Деньги не нужны?

— Спасибо, не надо. Хотя если бонус отдадите…

Александр Георгиевич покраснел.

— Выплачу, когда Карлович будет в отпуске.

— Окей.

На первичное обзаведение у меня деньги были. Джип мне опротивел, и я продал его в салоне официального дилера за один день. Очень уж торопился и цену выставил без запроса.

— Раз так, — продолжил Щукин, — то давай. Вот тебе координаты, вернешься в Москву — звони. Заказ тебя ждет.

— Ну что же, спасибо.

И тут я понял: у Юли будет работа. В менеджерских делах она никак, но девочка умная — научится. А я буду работать с ней. Это же мечта! Пора заводить свою контору. Можно с Робертом офисы объединить. Дешевле за съем платить. Место подберем удобное. Перспективы!..

Я прошелся по улицам Потсдама. Впереди высился силуэт церкви. Протестантская выглядела католической — у них потрясающие силуэты, они устремлены вверх и внушают надежду. Улица была залита огнями рождественской ярмарки. Я пробежался по рядам, купил игрушки и большую красную звезду с желтыми крапинками— пусть сияет над кроваткой у сына.

На одном из последних лотков, не таких ярких, как остальные, торговец продавал всякий хлам — закопченные петельки, ломаные подсвечники. А над ними висел, переливаясь в лучах огней, поплавок в веревочной сетке из рыбацкого стекла. Я мечтал о нем с детства, с тех пор как увидел фильм «Женя, Женечка и «катюша»». Я хотел его, когда в самом начале этой истории сидел в Роскилле и смотрел, как он покачивается у меня над головой.

— Сколько?

— Двенадцать евро.

Заплатил бы все сто. Весело размахивая поплавком, я шел в сторону электрички на Берлин. Надо переночевать в «Мондиале», поплавать с утра в бассейне, купить подарков. Кстати, Юльке что-нибудь… Посмотрев на витрины, остановился на двух вариантах — деревянной модели аэроплана и духах. Мысленно подбросил монетку, она зависла в воздухе. Куплю и то и другое, пусть выбирает. Будущее представлялось светлым.

Глава тридцать третья

Утро пахло сосновыми досками и прогоревшими дровами. Я вытянулся на диване в гостиной собственной дачи. Часы показывали восемь утра — нормальное время для зимнего подъема. Но сегодня все будут стараться встать чуть попозже, впереди бессонная ночь. Тридцать первое декабря.