13 месяцев - [3]
Перед тем как уйти из монастыря, я все-таки задержался еще на немного и спросил у священника: что же мне делать теперь? Как жить дальше?
— Ты действительно хочешь жить правильно?
— Да. Хочу. Это сложно?
— Чтобы жить правильно, нужно просто жить. И смотреть, как у тебя получается. И если получается неправильно, если ты видишь, что упал, то нужно вставать и еще раз начинать все заново. Понимаешь?
— Если честно, нет.
— Ничего страшного. Ты поймешь. Иди вперед, но каждый раз, когда упадешь, поднимайся снова.
— Да?
— Конечно! Давай поговорим об этом через год. Давай?
Я сказал: «Хорошо». Так начался год, о котором я хочу рассказать вам.
На протяжении этого года мне предстояло учиться. Начать все заново и разучить множество само собой разумеющихся штук. Типа как ходить? как говорить? как поступать с окружающими? Я опять был словно ребенок.
Это ведь только кажется, будто жить — занятие элементарное. На самом деле это искусство. Более сложное, чем плетение макраме или компьютерный дизайн.
Мне предстояло пересмотреть множество вариантов. Но скажу сразу: я нашел верный. Тот, вернее которого не существует.
Отыскать его было сложно, но я сумел. Я потратил на это год, но все-таки нашел КАК следует проживать огромное количество времени, именуемое словом «жизнь». Получилось у меня не сразу, но это ничего, потому что вы ведь понимаете: могло и вовсе не получиться.
Январь
Проснулся рано. Не было еще и девяти. Полежал, не открывая глаз. Серая комната, сбитая простынь. Не поймешь: действительно ли начался день, или ты еще спишь?
Вылез из постели, выглянул в окно. Грязный снег за окном казался куда чище моей простыни. Умылся. Дошел до универсама, чтобы купить себе завтрак, но универсам был закрыт. Серый асфальт, смятое небо. Нет, похоже день действительно начался. В ларьке возле универсама купил себе печенье «Choko-Pie».
Поцеловал детей и дважды жену. Вышел во двор. Двор был до противного знаком. Знаком настолько, что хотелось хоть что-нибудь из него забыть.
Я сделал по двору несколько шагов. Конечным пунктом маршрута был Петропавловск-Камчатский. Край Азии. Берег Тихого океана. Место за восемь тысяч километров от моего дома.
Сейчас, в момент, когда я шагаю по своему утреннему двору, там уже поздняя ночь. Не знаю, продается ли в тамошних ларьках «Choko-Pie». He знаю и того, есть ли там вообще ларьки.
Петербургский аэропорт «Пулково» был пуст. Регистрация на рейс прошла без суеты. Секьюрити внимательно прощупали швы у меня на одежде. Даже полистали записную книжку. Потом пожелали счастливого полета. Я не стал говорить им «спасибо».
Секьюрити были вежливы, но внимательны. Все на свете боятся террористов. Даже при посадке на рейс, вылетающий на Камчатку. Лично меня гораздо больше, чем террористы, тревожило состояние аэрофлотовской техники.
Помню, несколько лет назад я собирался лететь в Рим. Рейс, как водится, задержали. Сперва чуть-чуть. Потом довольно здорово. Итальянцы попробовали возмутиться. Им объясняли, что самолет не готов, а они все равно ругались.
В конце концов аэрофлотовские служащие сдались, разрешили всем сесть в самолет. После этого самолет попробовали завести. Он вибрировал, как сломанный мотоцикл, всем телом трясся, ревел и не желал заводиться.
В самолете все просидели больше четырех часов. Просидели молча.
Припухшие итальянцы делали круглые глаза. Ругаться им больше не хотелось.
Самолет «Ту-154» был тесным, у меня была клаустрофобия, поэтому посадили меня к самому окну, и почти что мне на колени посадили мясистого камчатского мужчину в меховой шапке и толстой куртке. Из носу у мужчины торчали пучки шерсти.
В салоне погасили свет. Уши заложило еще до того, как мы оторвались от земли. Ненавижу это ощущение. Самолет сперва замер на секунду, а потом резко рванул вперед и вверх. Трясло так, что из пластикового стаканчика, который мне принесла стюардесса, по сторонам разлетались брызги воды.
Облака начались почти сразу. Чтобы не смотреть в окно, я откинулся и закрыл глаза.
Думать начал, разумеется, о том, что там, куда я лечу, в 1982-м советские ПВО сбили южнокорейский «боинг». Погибло несколько сотен человек. А в 1999-м русский «Ил-96» грохнулся прямо на жилой район в Иркутске. Погибло несколько сотен человек.
Когда ты взлетаешь, то всегда думаешь о чем-нибудь в этом роде. Втискиваешься в алюминиевую кастрюлю, повисаешь на высоте одиннадцати километров над промерзшей землей и начинаешь понимать, что прожил жизнь неправильно… что тратил ее не на то, на что стоило тратить… а потом ты приземляешься, подошвами касаешься земли и не можешь поверить: Господи! неужели я и в самом деле думал обо всей этой херне?!
Из-за того, что самолет двигался с запада на восток, у меня было ощущение, что на месте я буду только завтра. Ведь, прежде чем мы приземлимся, должна будет пройти ночь.
Правда, для меня ночь будет длиться всего пару часов. Наступит полночь, мы начнем снижаться и приземлимся сразу в полудне завтрашнего дня.
Границу ночи и дня видно было четко. Если прижать щеку к иллюминатору и посмотреть вперед, то там было темно. Ночь была не черной, а фиолетовой. Сзади же было солнце и освещенные этим солнцем облака.
Документальный роман рассказывает историю одной из самых радикальных банд последних десятилетий — скинхедов, которые в нулевых годах наводили ужас на все население России.
Илья Стогов открывает для нас свой Петербург – город удивительных легенд, непризнанных поэтов, отчаянных рок-н-ролльщиков и звезд подпольной культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Каждый раз, когда мне случается приехать в Петербург, я первым делом звоню Илье Стогову. Потому что без него это просто промозглый и гордый чужой город. А c ним Петербург вдруг превращается в какой-то фантастический заповедник былинных героев. Нет больше улиц и набережных со смутно знакомыми названиями – каждый шаг ты ставишь ногу туда, где случилось что-то трагическое или анекдотическое. В общем, нет для меня никакого Петербурга Достоевского, и не надо.Есть Петербург Стогова.»Дмитрий Глуховский.
Герой этой книги живет в пути, как герои Керуака. Дорога — это краеугольный камень его бытия. Каир, Нью-Йорк, Москва, Киев, Пекин, Каракорум, Стамбул, Венеция, Лондон — новые впечатления, новые люди, чужие жизни, история и современность сменяют друг друга в головокружительной пляске. Еще одна страна, еще один город — кажется, вот-вот сложится паззл и ты поймешь что-то важное…
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.