13 месяцев - [11]

Она действительно была очень красивой. Из скорняжной конторы я уволился только ради того, чтобы, получив расчет, свозить Карину в Крым. У меня даже были куплены авиабилеты.

Я рассказал обо всем этом Мыльнику. Он сказал, что никогда не был в Крыму. Да и вообще на юге… там, где море.

— В чем проблема? Поехали с нами.

— Да ну. Ты с ней станешь спариваться, как нутрия. А я?

Мы помолчали. Купили себе еще по пиву. По осточертевшему, многократно разбавленному отечественному пиву в больших кружках.

Когда оно было допито, я уже понимал, что Карине не светит покинуть мокрый Петербург. В Крым я полетел со своим другом Сергеем Мыльником.

4

Собрались быстро. Я взял деньги, а Сережа — чистую футболку и несколько аудиокассет.

Я сразу предупредил, что тратить на него свои деньги не собираюсь. Поэтому Мыльник сходил к знакомому и продал ему ультрамодные брюки «Bugle-Boy». Теперь мы были готовы.

Помимо Мыльника поехать в Крым вызвались еще двое знакомых купчинских негодяев. Денег у них было немного. Зато один взял с собой плеер, и всю дорогу мы по очереди слушали «The Cure».

Это был февраль. Это был последний февраль Советского Союза. Билеты из северной столицы в веселую, заросшую пальмами Ялту стоили копейки, и все равно никто не желал туда лететь.

Я дозвонился до аэропорта, заказал четыре билета, узнал, что регистрация на рейс начинается через сорок минут, и засуетился. Выйдя на обочину оживленного хайвея, мы все, вчетвером, начали махать руками проезжающим автомобилям и объяснять водителям, что опаздываем на самолет.

— Здорово опаздываете?

— Ага!

— Заплатите побольше?

— Говно вопрос!

Водитель достал из багажника милицейскую мигалку, привинтил ее к крыше своего драндулета и нажал на педаль газа обеими ногами. Через минуту мы были в аэропорту. А еще через три часа мы смотрели на черное ночное Черное море.

Мыльник бросал в море докуренные сигареты и говорил, что вот ведь, блин, никогда его раньше не видел, а оно, оказывается, вот какое.

5

Едва приехав, мы тут же напились в ресторане, расположенном на последнем этаже девятиэтажного крымского небоскребика. Ресторан был пуст. Столы были покрыты хрустящими скатертями, похожими на простыни в морге.

В восемь вечера начиналась живая музыка, но поскольку посетителей в ресторане не было, то в десять минут девятого музыка заканчивалась и опять наступала тишина.

Первые два дня все было ОК. У нас было действительно много денег. Нас было четверо двадцатилетних кобелей, и мы были, наверное, единственными туристами в этой серой зимней Ялте.

Дни заканчивались вечерами, вспомнить которые наутро было невозможно, и это было хорошо. Только один раз мы с Мыльником провели вечер в относительно вменяемом состоянии. То есть выпито, конечно, было немало, но сознания никто не терял.

Мы сидели на набережной. Она была пустой и темной. Не знаю с чего, но я спросил Сережу о смерти. Боится ли он ее? Думает ли о ней?

— Не-а. Не думаю.

— Вообще?

— Ты, что ли, думаешь?

— Да нет. Просто так спросил.

Действительно не знаю, с чего я завел этот разговор. Но, сидя на неосвещенной ялтинской набережной, поплевывая в Черное море и куря вонючую болгарскую сигарету, я предложил своему другу сделку. Договор о взаимопомощи.

— Понятия не имею, когда я умру. Не знаю, что там… ТАМ, you know?… Возможно, там ничего нет, но если все-таки есть, то хотелось бы подстраховаться.

Мыльник на меня покосился. Думаю, что все это интересовало его в тот момент не очень сильно.

— Короче, суть в следующем. Если умрешь первым, то ты меня подстрахуешь. Ну, там, помолишься за меня, если будет шанс. Что-нибудь в этом роде. А если первым умру я, то сам за тебя похлопочу. И тот, кто умирает первым, постарается встретить того, кто умирает вторым… ну, если, конечно, получится… Договорились?

— Договорились.

Вряд ли он запомнил тот разговор. А я вот помню его до сих пор.

6

На пятый день пребывания в Ялте в затылок начала дышать бедность. Компаньоны с плеером уже пожали нам руки и уехали назад в Петербург, да и у нас тоже были билеты на поезд. Но где раздобыть денег, столь необходимых, чтобы купить алкоголь, который мы станем пить в поезде?

План разработали быстро. Компаньонам предстояло не меньше чем пару дней ехать по железной дороге. Все это время они будут отрезаны от телефона и прочих средств связи. Так что я позвонил маме одного из уехавших товарищей, сказал, что тот сломал ногу, и попросил прислать деньжат.

Мама перепугалась и выслала довольно приличную сумму. Выслала она их телеграфом, так что через два часа деньги можно было получать. Вернее, нельзя было получать: мама прислала их на имя сына.

Я, было, растерялся, но Мыльник сказал, что это не проблема. Он сходил в местную милицию и заявил, что на пляже у него украден паспорт. Милиционеры выписали Сереже справочку-дубликат. Представился он им тем самым именем, на которое были присланы деньги, так что все продолжалось, все было отлично, и нам удавалось не трезветь все те несколько суток, пока поезд тащился на север.

Ничего, что Ялта была холодная и искупаться в море нам так и не удалось.

Все равно это была отличная поездка.

7

Обычно перечень семи смертных грехов начинают с невоздержанности. Ни я, ни Мыльник воздержанными действительно не были