12-й удар - [18]

Мазур резко встал.

— Стол накрывать надо было раньше, когда пришел. И запомни барон: пока я в Ростове голова, попробуешь обойти — хуже будет! Пошли, Хапуга!

— Батько, — к барону подошел один из четырех сыновей, красный от злости, — разреши. — Он вытащил пистолет.

Барон зажал пистолет рукой.

— Нет! Его аккуратно надо убирать, не то все против нас пойдут, — барон хищно прищурился…

— Здорово ты их пахан, — восхищенно сказал Хапуга, после того как они сели в машину.

— Как там Стрельников? — перебил его Мазур. — Передал ксиву?

— Передал, но при нынешних делах понту нет, пахан! Малолетку Ираклий смотрит. Пацан сам справится. Слухи идут — рамсует, малолетку под себя хочет подмять.

— А где Ираклий, узнал?

— Узнал. В Грузию уехал, в Тбилиси. Брат у него там — короновать хочет. Слышишь, пахан. У них, что вся семья — воры в законе?

— По наследству передают.

Хапуга ошарашено уставился на Мазура. Тот расхохотался.

— За дорогой следи, Хапуга!

Сергей проснулся ночью от шороха и сразу насторожился. У него возникло ощущение, что кто–то ходит возле двери барака. Он осторожно дотронулся до спящего рядом Махно.

— Чего?

— Тсс, — Сергей приложил палец к губам. — Буди ребят!

Махно мгновенно проснулся, поняв — что — то серьезное происходит. Сергей поднялся с кровати, стараясь не шуметь. Арбат и Барракуда тоже проснулись. Сергей показал им на ухо, затем на дверь. Все трое кивнули, понимая его.

Шорохи за дверью послышались явственнее.

Сергей прижался к стене рядом с дверью и знаком показал, чтобы остальные следовали за ним. Расположившись по обе стороны двери, ребята затаили дыхание.

Прошло несколько минут — ребятам они показались вечностью. Дверь широко открылась, и послышался шепот Шныря: «Стрелу — первого», В барак резко ворвались десять человек во главе со Шнырем. Они поздно увидели пустые кровати.

Арбат и Барракуда, с одной стороны, Махно и Сергей — с другой, яростно набросились на шныревских. У некоторых были в руках палки, и, как только первый шок от внезапного нападения прошел, драка закипела вовсю.

Барракуда решительно орудовал руками — против него были трое. Махно и Арбат дрались против четверых. Сергей раньше всех разобрался с двумя нападавшими, несколькими точными ударами уложив их на пол. Но тут он получил сзади несколько сильных ударов по голове, один из которых пробил череп. Кровь залила все лицо Сергея. Сзади послышался шепот Шныря: «Сдохни, тварь!».

Сергей полностью потерял над собой контроль. Сильнейшим ударом, наполненным злостью, он отбросил Шныря к стене, затем начал бить всех, кто попадался под руку. Шнырь с разбитой харей никак не мог вылезти в дверь. Один из беспорядочных ударов ногой Сергея попал ему в лицо и выбросил из барака.

В колонии включили сигнал тревоги, но Сергей ни чего не слышал. Он бил и бил, не останавливаясь. «Да держите же его!» — кричала прибежавшая внутренняя охрана, а Сергей не слышал, он бил до тех пор, пока не потерял сознание.

… Голова у Сергея раскалывалась от боли. Сквозь сознание проникали обрывки слов. Что–то тяжелое давило на него. Он попытался открыть глаза — было очень больно, но попытка удалась.

— Оклемался, фраер! — над ним нависло улыбающееся лицо Махно.

— Где я? — с трудом спросил Сергей.

— На пляже, в Сочи! Где еще? В санчасти!

— Ничего не помню.

— Еще бы! Быка бы так долбанули — сдох бы сразу.

Сергею трудно было держать открытыми глаза. Он закрыл их и погрузился в забытье. Проснулся Сергей на следующее утро, чувствуя себя гораздо лучше. Рядом с постелью сидели Арбат, Махно и Барракуда. Как только он открыл глаза, всерадостно зашумели, тиская его руки. Чувствуя сильную слабость, Сергей приподнялся, чтобы сесть. Ребята поддержали его, уложили подушки к спинке кровати, затем осторожно опустили его. Сергей ослабевшей рукой дотронуться до головы, которая нестерпимо болела. Голова была плотно забинтована.

— Больно? — участливо спросил Арбат.

Сергей ели кивнул и тут же скривился: любое движение причиняло боль.

— Что случилось? — спросил Сергей у ребят.

— А ты что, ничего не помнишь?

— Помню, как встал, как драка началась. Помню, как по голове ударили.

— А что еще? — спросил Махно.

— Полный провал! Не прогоните, пацаны, что не помог. Вырубили. Чем драка закончилась? Ой, — Сергей, попытался пошевелиться. — Шнырю успели ввалить? Ничего выйду — отправлю надолго лечиться этого гада!

— Да он в соседней палате лежит! Нос в четырех местах сломан, восемь зубов выбито и так, мелочь — перелом руки и все такое.

— Так держать, братва. Молотки! — Сергей едва улыбнулся, как тут же снова ойкнул.

— Ты чё, Стрела? Кайфуешь над нами? Сам его отхреначил, а теперь на нас валит!

— Я? — удивился Сергей.

— А ты что, не помнишь, спросил Арбат, — как в бараке его бил, потом в коридор выбежал и начал его пинать?

— Я? — еще больше удивился Сергей.

— Трое солдат тебя держали, а на полу Шнырь лежал, а ты все бил его и бил, пока сам сознание не потерял.

— Ничего не помню, — откровенно признался Сергей, и тут ему на глаза попался здоровенный синяк под глазом Барракуды. Досталось тебе по ходу, братишка?

Барракуда смущенно закашлялся.

— Сам ему поставил, а теперь сидит, жалеет, — заметил, усмехаясь Махно.