12 улыбок Моны Лизы - [30]

– Айгулечка, родная, наконец-то мы встретились! – обнимая меня щебетала Виолетта. – На следующей неделе приезжает лондонский филармонический! Я достала тебе пригласительный!

– Спасибо! Обязательно пойду! Тем более Бетховен, боже, Виолетта!

– Ну а теперь fashion?

– Из май профэшн…

Мы порхали по бутикам, словно майские бабочки. Одевать Виолетту – эстетическое удовольствие, а дополняло ее совершенство идеально вписывающаяся, щекотящая слух буква «р», Виолетта божественно картавила. Но больше всего меня умиляло то, как красиво садилась Виолетта на пуфик в примерочных, имитируя игру на виолончели, ведь все образы, предложенные мной, ни в коем случае не должны стеснять Виолетту во время игры на инструменте. После трех часов шопинга нам захотелось сделать перерыв, мы присели в уютном ресторанчике и ждали заказ. Спустя 10 минут, официант принес нам шампанское, сказав, что это комплимент от мужчины, сидящего за соседним столиком. Мы кивнули в сторону загадочного мужчины в знак благодарности, отпили игристого, и Виолетта начала свою особую историю.

– Айгуль, нам все никак не удавалось поговорить о личном. А я ведь так люблю любовь и все, что с этим связано. Вот ты влюбчивая?

– Скорее нет, чем да. А ты?

– А я безумно влюбчивая. Более того, сколько помню себя, я практически никогда не была моногамной. Не подумай, что я беспринципно спала с несколькими мужчинами параллельно или одновременно! Просто у меня всегда было несколько любимых мужчин в моменте.

– Это как?

– Это когда ты любишь одновременно двоих, и тебе сложно выбрать одного. А так как любви в тебе много, ты не можешь выделить кого-то единственного. Это началось с самого раннего детства. Об этом говорят мои осознанные воспоминания. В садике у меня было два мальчика: Костя и Руслан. Утром я играла с Костей, нам было интересно, и в эти моменты я не думала о Руслане, который был занят своими делами. А после тихого часа я проводила время с Русланом, а Костя будто специально исчезал из поля зрения. И так было до выпускного дня. Воспитатели, конечно, под «особым» соусом это подавали маме. В итоге она заявила, чтобы я с мальчиками не дружила! Видимо, уже тогда моя репутация вызывала беспокойство. Я любила Костю и Руслана с одинаковой силой и целовалась с ними в одинаковом количестве с одинаковым чувством. Одним словом, для меня это было нормой, потому что сравнивать свои отношения было не с чем, и для моего детского мировосприятия это было естественным общением. Потом была начальная музыкальная школа. Мальчики писали мне записки с признаниями в любви, и я снова-таки выбрала двоих: Лешу и Сержа. Перемены мы проводили согласно негласно сформированной очереди: первая перемена – Леша, вторая – Серж, в понедельник меня провожает Леша, во вторник – Серж, и так далее. И я их тоже любила одинаково чутко. Затем в подростковом возрасте я поехала на свой первый конкурс юных музыкантов во Францию. В числе конкурсантов были подростки со всего мира. И как-то само собой получилось, что ко мне в гостиничный номер, когда я была в нем одна без соседок, по очереди приходили скрипачи Генрих и Алекс, и я с обоими сладко целовалась. И моя влюбчивость воспринималась мною вполне гармонично, не вызывая никакой тревоги.

Потом появились первые юношеские отношения с Олегом из хореографического училища. Я встречалась с ним три недели, а потом познакомилась с сыном друзей семьи Игорем, и также влюбилась в него. Три раза в неделю я гуляла с Олегом и три раза – с Игорем. Никто ни с кем не пересекался, не знал о существовании друг друга, но для меня они оба были ценны и значимы. Я не стремилась к количеству ради опыта или хвастовства собственной гипервостребованностью, для меня это было образом жизни. Отношения одновременно с двумя мужчинами были как отношения с папой и мамой. Их же тоже двое. Вот такое отклонение у меня было с детства, Айгуль.

– А у тебя не было чувства, что ты врешь или поступаешь некрасиво по отношению к ним?

– Ни разу. Говорю же, все началось с раннего детства и стало нормой жизни. Просто, когда я начала понимать правила игры социума, его тюрьму концептуальных правил и убеждений, то стало очевидным, что меня сложно назвать морально-устойчивой девушкой. Но я искренне любила одновременно двоих. Всегда. И просто научилась скрывать мужчин друг от друга, чтобы не возникало подозрений, что у меня еще кто-то есть. Иногда, правда, случайно могла одному переслать сообщение другого, но я легко выкручивалась, сочиняла, что подруга отправила мне сообщение своего бойфренда случайно, а я хотела переслать ей обратно, а получилось, что тебе… в общем, с фантазией все было хорошо.

– То есть ты всю жизнь встречалась с двумя одновременно?

– Да. Я ходила и к психологам, и к эзотерикам, и к шаманам, и к батюшке… ничего не помогало. На уровне ума я понимала весь диссонанс ситуации, а на уровне души я пребывала в консонансе. Так и жила до 23 лет, пока не встретила Артемия.

Это был год Культуры, и правительство выделило бюджет на прекрасный проект: создание национального молодежного симфонического оркестра России, куда по сложнейшему конкурсу отбирались молодые музыканты со всей России, по четыре человека с каждого города-миллионника. Я прошла этот конкурс и попала в состав оркестра. Базировались мы в московской консерватории, репетировали каждый день на протяжении месяца, затем поехали на гастроли по Европе и выступали на крупнейших площадках и знаменитых сценах мира. Состав оркестра был очень сильным, молодым, до 30 лет. Мы играли, без ложной скромности, грандиозно! Это был мощный проект! Так вот Артемий был первым гобоем оркестра, приехал из Питера. Его соло вызывали мурашки как у всего оркестра, так и у слушателей в зале. Когда дирижер в конце выступлений поднимал Артемия на поклон, зал взрывался: люди кричали «браво», пищали, аплодировали стоя, одним словом, его признавали в каждом городе.