12. Битва стрелка Шарпа. 13. Рота стрелка Шарпа - [10]

— Так как же оно к нам попало?

— Обычным путем, милорд. Слуги Фердинанда вывезли контрабандой из Валанса и переправили на юг к Пиренеям, где передали партизанам, а те уже доставили нам.

— И копию в Лондон, да? Есть шанс перехватить лондонскую копию?

— Увы, сэр, ушла две недели назад. Скорее всего, она уже там.

— Черт, проклятье! Проклятье! — Веллингтон мрачно уставился на мост, где на строповую тележку укладывали ствол разобранного французского орудия. — Так что делать, а, Хоган? Что делать?

Проблема была достаточно проста. Письмо, копия которого ушла принцу-регенту в Лондон, доставили от короля Испании Фердинанда, пребывавшего в качестве пленника Наполеона во французском замке в Валансе. В письме говорилось, что его католическое величество, следуя духу сотрудничества с его английским родственником и руководствуясь желанием изгнать французских захватчиков со священной земли его королевства, дал указание Ирландской королевской роте, дворцовой гвардии его католического величества, присоединиться к войскам его британского величества под командованием виконта Веллингтона. Жест этот, при всей его кажущейся щедрости, пришелся не по вкусу генералу, не видевшему пользы от беспризорной роты дворцовой стражи. Другое дело — батальон обученной пехоты в полной боевой экипировке. Такая воинская часть пришлась бы кстати, но от роты церемониальных войск толку будет не больше, чем от распевающего псалмы хора евнухов.

— И они уже прибыли, — вкрадчиво добавил Хоган.

— Они уже что?.. — Вопрос Веллингтона улетел по меньшей мере на сто ярдов — случайный пес, посчитавший, что окрик относится к нему, бросился прочь от облепленных мухами внутренностей, вывалившихся из распоротого живота французского артиллерийского офицера. — Где они? — сердито спросил Веллингтон.

— Где-то на Тахо, милорд, плывут к нам на барже.

— И как, черт возьми, они сюда попали?

— Морем, милорд, если верить моему осведомителю. На наших судах.

Хоган насыпал табак на левую руку и вдохнул сначала одной, потом другой ноздрей. Его глаза заслезились, на секунду он замер, а потом громко чихнул. Лошадь вздрогнула, прядая ушами.

— Командир Ирландской королевской роты утверждает, — продолжил Хоган, — что провел своих людей к восточному побережью Испании и нанял судно до Менорки, где их принял на борт наш королевский флот.

Веллингтон насмешливо хмыкнул:

— И французы даже не попытались им помешать? Половина королевской гвардии открыто уходит из города, а король Жозеф смотрит на это сквозь пальцы?

Брат Бонапарта Жозеф, посаженный на испанский трон, оставался на нем только благодаря тремстам тысячам французских штыков.

— Пятая часть королевской гвардии, милорд, — вежливо поправил генерала Хоган. — И да, именно так лорд Кили и говорит. Кили — их командир.

— Кили?

— Ирландский пэр, милорд.

— Черт возьми, знаю я ирландских пэров. Кили… Граф Кили. Изгнанник, верно? Его мать, помнится, в девяностых давала деньги Тону. — (Вольф Тон, ирландский патриот, собирал деньги и вербовал добровольцев в Европе и Америке, чтобы поднять в своей родной Ирландии восстание против англичан. Восстание переросло в открытую войну в 1798 году, когда Тон вторгся в Донегол с небольшой французской армией. Армия была разгромлена, сам же Тон предпочел покончить с собой в Дублинской тюрьме, избежав таким образом британской виселицы.) — Не думаю, что Кили чем-то лучше своей матери, — мрачно заметил Веллингтон, — а уж та — сущая ведьма, которую стоило бы задушить при рождении. Его светлости можно доверять?

— Как я слышал, милорд, он выпивоха и транжира, — ответил Хоган. — Во главе Ирландской королевской роты его поставили лишь потому, что он оказался единственным ирландским аристократом в Мадриде и его мать имела влияние на короля. Она уже умерла, да упокоит Господь ее душу.

На глазах у майора солдат поддевал штыком внутренности французского офицера. Кишки неизменно соскальзывали, и в конце концов сержант, не выдержав, приказал либо собрать их руками, либо оставить воронам.

— И чем же эта ирландская гвардия занималась с тех пор, как Фердинанд уехал из Мадрида? — спросил Веллингтон.

— Жили как побирушки, милорд. Охраняли Эскориал, драили башмаки, на неприятности не нарывались, распутничали, пьянствовали да ломали шапку перед французами.

— Но не дрались с ними.

— Разумеется, нет. — Хоган помолчал. — Слишком уж удачно все устроилось, милорд. Гвардейцам разрешают уйти из Мадрида, погрузиться на судно и прибыть к нам. Тем же временем из Франции тайком вывозят письмо, в котором сказано, что рота — подарок вам от содержащегося в плену его величества. Не иначе, милорд, ко всему этому лягушатники приложили руку.

— И что, предложим чертовым гвардейцам убираться?

— Не уверен, что сможем. Принцу-регенту в Лондоне такой жест, несомненно, не польстит, и Форин-Офис, будьте уверены, сочтет любое неуважительное действие по отношению к ирландской роте как оскорбление наших испанских союзников. Вот и выходит, милорд, что придется нам этих ублюдков терпеть.

— Хоть для чего-то они годятся?

— Полагаю, для украшения, — без особой уверенности предположил Хоган.