1177 год до н. э. Год, когда пала цивилизация - [69]

.

Ярким примером бездоказательного обвинения выступает случай «Телль-Твейни», поселения позднего бронзового века; это был портовый город Гибала во владениях Угарита. Радиоуглеродный анализ побудил археологов и других исследователей заявить, что найдены подтверждения уничтожения Гибалы «народами моря», датируемые конкретно 1192–1190 годами до нашей эры[496]. Исследователи объявили публично: «Народы моря» были морскими разбойниками различного происхождения. Они предприняли совместное — морское и сухопутное — вторжение, которое дестабилизировало и без того ослабленные империи и царства Ближнего Востока, и попытались подчинить себе территорию Египта. «Народы моря» олицетворяют собой финальный этап долгой и сложной спирали упадка в древнем Средиземноморье»[497].

Хотя никто не сомневается в том, что город Гибала был разрушен примерно в указанное время, установленное археологами при помощи радиоуглеродного анализа, отождествление «народов моря» с «агентами разрушения» носит сугубо спекулятивный характер (хотя, конечно, такая возможность отнюдь не исключается). Археологи не смогли представить никаких прямых доказательств губительной роли «народов моря»; они просто указывают, что материальная культура, фиксируемая в поселении после разрушения, содержит «архитектуру, похожую по стилю на эгейскую, микенские сосуды местного производства (тип IIIС), лощеную керамику ручной работы и глиняные гирьки Эгейского образца»[498]. Как утверждается, «эти образчики, также обнаруживаемые в филистимских поселениях, являются культурными маркерами иноземных переселенцев, наиболее вероятно, «народов моря»[499]. Быть может, Телль-Твейни и в самом деле наиболее показательный пример поселения, уничтоженного и затем заселенного «народами моря», однако нельзя говорить об этом с абсолютной уверенностью. Кроме того, как отмечает Анни Кобе применительно к Рас-ибн-Хани (см. выше), далеко не обязательно народы, поселившиеся в конкретном месте после его разрушения, несут ответственность за гибель этого поселения.

Далее мы можем предположить, что — по крайней мере в некоторых случаях — группы племен, относившихся к «народам моря», возможно, могли заполнять вакуум, образовавшийся в результате разрушения и/или покидания городов, по любым причинам, и оседали в этих местах, завершая миграцию; в итоге они оставляли после себя свои артефакты, что, вполне вероятно, имело место в Телль-Твейни. В данных обстоятельствах эти представители «народов моря», должно быть, заселяли прежде всего, хотя и не исключительно, прибрежные города, в том числе Тарсин и Мерсин на юго-восточном побережье Анатолии. То же может быть верным для региона на границе между юго-западной Турцией и северной Сирией, в окрестностях Телль-Тайинат, которые, как свидетельствуют недавние находки, были известны как «Палистин-ская земля» в железном веке[500].

Конечно, существует традиция, в первую очередь литературная, согласно которой отдельные «народы моря» заселили Тель-Дор, на севере современного Израиля. Например, египетское повествование «Странствия Унуамона», датируемое первой половиной одиннадцатого столетия до нашей эры, называет Тель-Дор городом зерийцев, или зикилов (шакелеша). Другой египетский текст, «Ономастикой Аменемопа», который датируется приблизительно 1100 годом до нашей эры, перечисляет шарданов, зерийцев и пелесетов, а также упоминает поселения Ашкелон, Ашдод и Газа (три из пяти поселений, которые входили в состав филистимского Пятиградия). Поселения на Кармельском побережье и в долине Акко, а также, возможно, Тель-Дан тоже выдвигались на роль освоенных «народами моря», например, шарданами и данунами. При раскопках многих из этих поселений, в том числе характеризуемых археологами как «филистимские», например, в Ашдоде, Ашкелоне, Газе, Аккароне и в других, была найдена керамика Эгейского образца и иные «культурные маркеры»[501]. Вполне может быть, что это единственные физические остатки присутствия в истории неуловимых «народов моря», однако археологические находки во многих поселениях, включая те, что расположены севернее, указывают, скорее, на связи с Кипром, а не с Эгейским бассейном. Так или иначе, здесь налицо свидетельства жизни народов неханаанского происхождения в двенадцатом столетии до нашей эры[502].

Любопытно, что, как кажется, нет ни подобных остатков, ни каких-либо следов разрушений в области, известной как Финикия (в настоящее время территория Ливана). Несмотря на многочисленные научные дискуссии, до сих пор не установлено, с чем это связано; быть может, это обманчивое впечатление, порожденное относительным дефицитом раскопок в регионе по сравнению с другими прибрежными районами Ближнего Востока[503].

Среди многих сценариев, предложенных для объяснения последних дней позднего бронзового века в Эгейском бассейне и Восточном Средиземноморье, наиболее вероятным представляется гипотеза, выдвинутая Израилем Финкельштейном из Тель-Авивского университета десять лет назад. Финкельштейн полагает, что миграция «народов моря» не была одномоментной, но представляла собой длительный процесс в несколько этапов, причем первый этап начался в ранние годы правления Рамсеса III, около 1177 года до нашей эры, и последний завершился в правление Рамсеса VI, около 1130 года до нашей эры. Финкельштейн пишет: