101 разговор с Игорем Паниным - [6]
– В редакционной политике планируются какие-то серьёзные преобразования? Может быть, будет больше политики? Одно время, в бытность главредом Сергея Сергеева, журналом очень активно обсуждался русский вопрос…
– Мы по духу державный, имперский журнал. На титульном листе у нас написано: «Журнал русской культуры». Это естественно и нормально. Поскольку сам русский дух – имперский. В нашем многонациональном государстве восемь из десяти жителей – русские. Если мы сможем избежать потрясений и революций, то русские постепенно, в силу самой природы вещей, займут своё законное положенное место. И во власти, и в бизнесе, и в культуре. Вот почему миллиарды долларов вкладываются в борьбу с нами, с нашей великой историей, с нашей культурой, с нашим образованием. Вот почему так массированно и организованно лгут наши СМИ. Механика лжи чрезвычайно дорогая, беспокойная и затратная штука. Нельзя допустить, чтобы Россия осознала себя великой державой, каковой она и является. Нельзя допустить, чтобы русские поняли, что они здесь хозяева. Вот и весь русский вопрос.
– Вы в последнее время перешли к прозе и написали несколько романов. С чего такой поворот?
– Я, перед тем как мне исполнилось 37 (трагически опасный возраст для поэтов), в 1991 году быстро перекинулся на прозу и написал два-три романа. Проскочил.
– А стихи как же?
– Пишу. Не опасно же.
– А что за история была с Литинститутом? Я где-то прочитал, что вас когда-то не хотели принимать, забраковав лирику, и вы подсунули что-то ура-патриотическое, которое было воспринято благосклонно. Или это тоже байка?
– В Литинститут я конкурс творческий прошёл два раза подряд. Но в первый раз поступать не стал. А когда поступил, то после первого курса ректор меня за поведение исключил на год, с условием, что я поеду в промышленный город, буду работать на заводе. И он меня восстановит. Я вернулся после Тракторного завода в Челябинске, где отработал этот год художником, пришёл восстанавливаться. Ректор попросил показать стихи на «рабочую тему». Я соврал, что с собою не захватил, а принесу, мол, как-нибудь потом. «Завтра приноси. Иначе не восстановим…» Пришлось отправиться в книжный магазин, набрать десяток чужих сборников, полночи перепечатывать оттуда. А утром принёс эту подборку. Ректор внимательно прочёл, похвалил и подвоха не обнаружил. Благо у стихов этих был единый стиль. Вернее, отсутствие признаков какого-то бы ни было стиля.
– Кстати, недавно Министерство образования и науки включило Литинститут в список неэффективных вузов. Что вы об этом думаете?
– Это, конечно, с их стороны большой прокол. Но следует сказать, что и в это министерство, и во многие другие министерства, организации, ведомства ещё с девяностых годов насочилось много всякой зловредной нечисти. Тут работы по выявлению и изгнанию этой нечисти лет на двадцать. Ежедневной, рутинной. Причём будет нарастать оголтелое сопротивление. Вот только что взволнованно кричали – нужно бороться с коррупцией, рыба, мол, «гниёт с головы». И что же мы видим? Едва провели первые обыски и завели серьёзные дела, едва тронули эту «рыбу» за жабры, как немедленно кругом завопили теми же взволнованными голосами: «Репрессии, тридцать седьмой…» И вот, раз уж речь зашла о репрессиях, то к слову. Происходит парадоксальный, не очень логичный, хотя и психологически понятный процесс. Чем яростнее проводят так называемую десталинизацию, тем больше нарождается в России сталинистов. Причём это особенно заметно в молодёжной среде. Лично я, при всём уважении к эпохе и её свершениям, не хотел бы жить в то беспокойное время. Кто его знает, как бы там повернулось в личной жизни. Всё-таки «стреляли…» Но у людей, которым внушается ненависть к собственной стране и истории, аргументы простые: «Сталин империю восстановил, великую войну выиграл, а вы что сделали? И почему каждый год без всяких расстрелов и репрессий вы по миллиону народу в землю втаптывали?» И крыть тут нечем.
– Многие писательские объединения и издания сегодня открывают платные литературные курсы, чтобы поправить своё финансовое состояние. В «Москве» ничего подобного не планируется?
– Моя давняя мечта: литературу (и вообще искусство) следует жёстко отделить от денег. Писателей, художников, музыкантов кормить за государственный счёт, бесплатно. В обычной скромной столовой, два-три раза в день. Рюмка водки по воскресеньям… Денег лишить, даже карманных. Тогда исчезнет вся эта зарабатывающая многотиражная шушера, все эти пишущие домохозяйки. Останутся настоящие природные таланты и, конечно, графоманы. Две простые и очевидные категории творцов. И союзы писателей очистятся. Да и какие сейчас союзы писателей? Набирали ведь всех подряд, кто грамоте обучен и перо умеет в пальцах держать. Только взносы плати. А вот у нас в редакции зарплата литсотрудника – меньше десяти тысяч рублей. Живём на подписку, за счёт издания книг, а также на пожертвования благотворителей. Литературой добыть денег нельзя. Как только литература становится способом добычи денег, это уже не литература. Круг замкнут.
Три обязательных вопроса:
– В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?
В книгу Игоря Панина вошли избранные стихотворения последних лет (2006–2010), а также скандально известная поэма «Австралия» (2006–2008).Практически все эти тексты были опубликованы в толстых журналах: «Континент», «Дети Ра», «Крещатик», «День и Ночь», «Нева» и др.Иллюстрации Кати Рубиной.
Сансоне, Вито. «СИБИРЬ. ЭПОПЕЯ ВЕКА» На основе богатого фактического материала и личных впечатлений от поездок по Сибири автор развертывает в книге широкую панораму сегодняшней жизни народов этого края, рассказывает о грандиозных планах его преобразования. Впечатляющие картины индустриального развития советской Сибири перемежаются с раздумьями о различных сторонах «сибирского чуда», бытовыми зарисовками и историческими отступлениями. Писатель показывает энтузиазм советских людей, романтику освоения далеких и суровых районов, объективно говорит о реальных проблемах и огромных трудностях, стоящих на пути первопроходцев. Леон, Макс.
Немного магии и много классической (и не очень) политэкономии.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.