101 миниатюрный детектив - [54]

Дело пора было направлять в суд, а сомнения не только не покидали следователя, но и все более укреплялись. Если верить Кулачкову, ссора между ним и Лугановым была вызвана ревностью последнего и возникла внезапно, когда они шли от угла дома до автобусной остановки, то есть всего около сорока метров. Потом ссора переросла в драку, которая для худосочного Кулачкова обошлась вообще без телесных повреждений. Чтобы драка дошла до поножовщины, нужна была вспышка острой обоюдной ненависти, которая одним ударом ножа в бок едва ли могла разрядиться.

«Конечно, — рассуждал следователь, — видя, что Луганов упал, Кулачков мог опомниться. И что же он тогда сделал? Нет, он не бросился помочь товарищу, с которым проработал бок о бок многие годы, но и не поспешил скрыться, а побрел не торопясь через весь город за ключами от своей квартиры. Примерно через час после убийства он как ни в чем не бывало пришел к матери, поговорил с ней о том о сем и даже не попытался убежать от работников милиции, хотя от соседей узнал, что те ждут его.

Но, может, он уже раскаялся в содеянном? Ничуть не бывало! На первом допросе он не признавал себя виновным в убийстве. Чтобы так себя вести, сохраняя полное спокойствие и невозмутимость, нужно либо обладать особым опытом и дерзостью преступника, либо быть не вполне нормальным. Однако ни ранее судимым, ни психически больным Кулачков не был. Но если убийца не он, то кто же тогда зарезал Луганова? И почему Кулачков оговорил себя?»

Если убийца — другой человек, в чем следователь теперь почти не сомневался, то события на месте происшествия должны были развиваться стремительно, иначе они обязательно привлекли бы к себе внимание. Шум, крики, возня, обычно сопровождающие любую драку, не остались бы не замеченными жителями домов, расположенных в непосредственной близости от места трагедии, людьми, стоявшими на остановке.

И снова сотрудники уголовного розыска пошли по квартирам этих домов, расспрашивая, не видели ли граждане в тот злополучный вечер кого-либо вблизи от места происшествия, не слышали ли чего-нибудь подозрительного. Следователь допрашивал тех, кто мог сообщить сведения, важные для раскрытия преступления. И очевидцы происшедшего в конце концов нашлись.

Две женщины сообщили, что Рындин, ранее судимый за злостное хулиганство, слонялся в нетрезвом состоянии возле автобусной остановки. Луганов попросил у него закурить. Рындин разразился в ответ нецензурной бранью, вопя, что с такой рожей побираться стыдно. Они немного отошли от остановки в сторону, между ними завязалась перебранка, в ходе которой Рындин неожиданно выхватил из-за пазухи столовый нож и ударил Луганова в бок, после чего, пригрозив видевшим это женщинам убийством, если они проболтаются, с места происшествия скрылся. И те, боясь мести негодяя, молчали.

Но почему же Кулачков взял чужую тяжкую вину на себя? Объясняя это, он заявил, что, узнав на первом допросе обстоятельства убийства Луганова, понял: отрицать «свою» вину бесполезно, ибо все детали происшедшего оборачивались против него. Временами он и сам начинал сомневаться в своей невиновности, предполагая, что пырнул Луганова ножом и забыл об этом из-за провала в памяти, вызванного опьянением и старой травмой головы. К тому же истинный убийца известен не был. Потому Кулачков и рассуждал: «Кто же, если не я? Уж лучше во всем признаться, может, меньше дадут.»

Вот и получилось, что следователю пришлось защищать Кулачкова от самого Кулачкова, а в результате «царица доказательств» — признание подозреваемым своей вины — была посрамлена.

Вор-машина

Неизвестно, слышал ли программист одного из крупных банков Гамбурга Курт Блюмберг русскую пословицу «С миру по нитке — голому рубашка», но разбогатеть он решил именно таким способом. Зная, что банковский компьютер «подчиняется» только ему, а его действия толком никто не контролирует, Блюмберг внес в программу ЭВМ некоторые, на первый взгляд совершенно несущественные, изменения.

Производя расчеты с клиентами, компьютер стал утаивать десятые доли пфеннига, суммировать их и ежедневно переводить денежки на счет Блюмберга, естественно, в другом банке. Так машина начала исправно обсчитывать клиентуру.

Такого микроскопического обкрадывания долго никто не замечал. Но вот дирекция банка, в котором у Блюмберга хранились деньги, обратила внимание на слишком быстрый и неестественно регулярный рост его счета и сообщила о своих подозрениях коллегам. Те схватились за головы. За неполные два года их скромный программист украл таким изощренным способом чуть не полмиллиона марок.

Доказать его виновность в умышленном изменении программы работы ЭВМ с корыстными целями помогла сложная компьютерно-техническая экспертиза. Но, будучи арестованным, он шибко не горевал, зная, что хозяева банка, чтобы избежать скандальной огласки, могущей отпугнуть клиентов, постараются замять дело. Так и произошло. Правда, обратно в банк его на работу не взяли, но он не очень-то и хотел.

Ажурная зависть

В маленьком венгерском городке случилось чрезвычайное происшествие: у одной женщины украли скатерть. Можно было бы удивиться: «Подумаешь, есть из-за чего шум поднимать?!», если бы пропала обычная накидка на стол, а не истинное произведение прикладного искусства.