1001 забытое чудо. Книга проклятых - [11]

Если локальное еще можно было бы универсализировать, то немыслимо, чтобы всеобщее можно было локализовать. Приближения высокой степени могут быть переведены из Промежуточности в Реальность — совершенно так же, как индустриальный мир пополняется, переводя из нереальности, или из мнимо менее реальных фантазий изобретателей, машины, которые, будучи установлены на фабриках, кажутся ближе к Реальности, чем когда они были только в воображении.

Весь прогресс, — если весь прогресс направлен к устойчивости, организации, гармонии, логичности или позитивности, есть попытка стать реальным.

Поэтому, в общем метафизическом смысле, мы полагаем, что, как в чистилище, все, что обычно называется «существованием» и что мы называем Промежуточностью, есть квазисуществование, ни реальное, ни нереальное, но выражение попытки стать реальным, или породить, или пополнить реальное существование.

Мы принимаем, что Наука, хотя и мыслимая столь ограниченно, что ее обычно считают сующей нос в старые кости, насекомых, в дурно пахнущую грязь, есть выражение этого единого духа, оживляющего всю Промежуточность; что если бы Наука могла абсолютно исключить все факты, кроме своих собственных ныне существующих, или тех, которые могут быть совместимы с существующей квазиорганизацией, она была бы реальной системой, с позитивно определенными очертаниями — она была бы реальной.

Ее кажущаяся приближенность к логичности, устойчивости, системе —позитивность или реальность — поддерживается посредством проклятия — осуждения и исключения — несогласующегося и неассимилируемого…

Все было бы прекрасно. Все было бы восхитительно

Если бы проклятые продолжали оставаться проклятыми.

ОСЕНЬЮ 1883 ГОДА и в течение нескольких последующих лет наблюдались ярко окрашенные закаты, каких до этого никогда не видели, насколько могли припомнить наблюдатели. А Луна имела голубой цвет.

Я думаю, что читатель скорее всего недоверчиво улыбнется при мысли о голубой Луне. Тем не менее, в 1883 году они были столь же обычны, как и зеленое солнце.

Наука должна была объяснить все эти необычные явления. Такие издания, как Nature или Knowledge осаждались вопросами.

Я думаю, что на Аляске и на островах Южных Морей шаманы тоже были призваны к ответу. Что-то надо было придумать.

28 августа 1883 года взорвался вулкан Кракатау в Проливе Сунда (Зондский Пролив). Ужасно.

Нам сказали, что звук был слышен на расстоянии 2 000 миль и что погибло 360 — 380 человек. Мне это кажется немножко ненаучно, или непозитивно: просто чудо, что нам не сказали 2 163 или 36 387 человек. Массу поднявшегося дыма должны были увидеть с других планет — Земля, мучимая нашим ползанием и снованием, пожаловалась Марсу; обругала нас великим черным проклятием.

Говорят, что эти явления были вызваны частицами вулканической пыли, выброшенными высоко в атмосферу взрывом Кракатау.

Во всех учебниках, которые упоминают об этом событии, без каких-либо исключений, судя по тем, что я прочел, говорится, что необычайные атмосферные явления 1883 года были впервые замечены в последних числах августа или в первых числах сентября. Это создает для нас определенную трудность.

Таково объяснение, с которым все согласились в 1883 году…

Но в течение семи лет атмосферные явления продолжались…

За исключением того, что в течение этих семи лет был перерыв в несколько лет — и где же была вулканическая пыль все это время?

Вы, может быть, подумаете, что такой вопрос, как этот, мог бы вызвать затруднения?

Значит вы не изучали гипноз. Вы никогда не пробовали объяснить гипнотику, что стол это не гиппопотам. Согласно нашему допущению, такое невозможно продемонстрировать. Укажите сто оснований для утверждения, что гиппопотам не стол; вам придется кончить, признав, что и стол это не стол — он только кажется столом. Значит, это то, чем кажется, является гиппопотамом. Следовательно, как вы и сможете доказать, что нечто не есть что-то иное, если ни тони другое не есть нечто иное? Здесь нечего доказывать.

Это одна из тех пропастей, о которых мы предупредили заранее.

Вы можете противопоставить бессмысленности только какую-нибудь другую бессмысленность. Но Наука есть авторитетная нелепость. Мы подразделяем всякую деятельность ума на два класса: явную нелепость и авторитетную.

Но Кракатау: таково объяснение, которое дали ученые. Я не знаю, какую наглую ложь сказали шаманы.

Мы видим с самого начала сильнейшую склонность науки отрицать, насколько это в ее силах, внешние отношения этой земли.

Эта книга представляет собой собрание фактов о внешних отношениях этой земли. Мы занимаем ту позицию, что наши факты были прокляты без какого-либо рассмотрения индивидуальных их достоинств и недостатков, но в согласии с общей версткой держаться до конца за изоляцию этой земли. Это попытка достигнуть позитивности. Мы придерживаемся позиции, что наука может добиться успеха в таком предприятии, не более, чем смогли бы добиться китайцы или Соединенные Штаты. Поэтому только в результате псевдорассмотрения явлений 1883 года или как выражение позитивизма в его аспекте изоляции, или отсутствия внешних связей, совершили ученые такую гнусность, как насыщение атмосферы вулканической пылью в течение семи лет — если пренебречь перерывом в несколько лет, — вместо того, чтобы допустить поступление пыли из какого-то места за пределами этой земли. Нельзя сказать, что сами ученые когда-либо достигли позитивности, в ее аспекте единства взглядов между собой, — поскольку Норденшельд, еще до 1883 года, много писал о своей теории космической пыли, а проф. Кливленд Эбби выступил против объяснения этих явлений взрывом Кракатау — но такова ортодоксия основной массы ученых.