1000 не одна боль - [20]

Он пошел к двери, а потом обернулся и тихо сказал.

— У тебя есть время подумать, Снежная королева, ты можешь править его сердцем, а можешь превратиться в лужу грязи и выбирать только тебе… не разочаруй меня. И… переоденься. Надень темно-синее с серебром. Тебе больше подойдет. И волосы не собирай.

Когда он вышел, я облокотилась обеими руками на стол и склонила голову… Я знала, что он прав. Но это ничего не меняло. Я по-прежнему не могла смириться с неволей, не могла принять, что я не принадлежу себе и что кто-то распоряжается моей жизнью на свое усмотрение.

Подошла к зеркалу и посмотрела на свое платье… потом повернула голову и поискала взглядом тот наряд, о котором говорил Рамиль. Заметила его сразу же. Он сверкал серебристыми стразами. Длинное вечернее платье… весьма своеобразное и на вид очень закрытое. Но это было лишь видимостью потому что, когда я его надела оно облепило мое тело как вторая кожа и лишь у колен расходилось пышными фалдами к полу. Ни одного разреза, высокое декольте и в то же время грудь четко обрисована тонкой тянущейся материей с блестками. Да, «евнух» был прав и мне действительно синий подходил намного больше. Я сама засмотрелась, невольно повернулась боком, потом другим. Приподняла руками волосы, отпустила, позволив им рассыпаться по плечам. Разве это я там в зеркале?

— Если вырубить весь свет во Вселенной твои волосы будут сверкать как солнце и освещать все вокруг.

Вздрогнула от неожиданности и замерла, увидев позади себя Аднана. Он смотрел на меня горящим взглядом от которого по коже пошли мурашки и гладил мои волосы едва касаясь их ладонями, потом убрал их с моего плеча и на мотал локон на палец, поднес к лицу.

— Наденешь платок. Не хочу, чтоб мои гости ослепли… или пусть слепнут от зависти. Я пока не решил.

И криво усмехнулся разглядывая меня с ног до головы.

— Платье Рамиль выбрал?

Я кивнула, не понимая ему нравится или нет.

— Ты в нем как голая…

Развернулась и дерзко спросила.

— Раздеться, надеть другое? Может паранджу? Или не пойти? Последнее мне нравится больше всего. И зачем платок ты можешь их обрезать или перекрасить. Я же твоя вещь.

Прищурился и продолжил гладить мои волосы.

— Они слишком красивые чтоб их обрезать, я с ума схожу от них… и не хочу чтоб их видели другие. Не хочу, чтоб трогали тебя глазами.

Зеленые глаза бедуина потемнели на несколько тонов и блестели голодным блеском, который всегда меня пугал. Он протянул руку к столу и взял с него бархатную коробочку, раскрыл ее и развернув меня снова к зеркалу, приложил мне на грудь ожерелье из белого золота с синими камнями в форме цветов. Щелкнул застежкой. Склонился к моим ушам и хмыкнул — у меня оказались не проколоты уши. Да, мне нельзя у меня аллергия на металл, а дорогое белое золото мои родители не могли себе позволить. Вспомнились разглагольствования Рамиля и на глаза навернулись слезы. Мы не жалкие, не нищие. Просто нам не повезло родиться с миллионами! Почему-то от этих мыслей взяла злость.

— Я распоряжусь проколоть тебе уши до приема, чтоб надела мой подарок. — погладил мочку уха, потер пальцами это было приятно, но я все же увернулась, — Мне хочется украшать тебя … и в тоже время натянуть на тебя мешок, чтоб никто не видел насколько ты красивая, Альшита. Ты делаешь из меня безумца… я сам себя боюсь.

А я боялась его таким, мне казалось, что эта страсть делает из него психопата и он снова причинит мне боль.

— Я могу причинить тебе адскую боль, Альшита и не хочу этого… Я зверею, когда представляю тебя с другим мужчиной.

Он словно прочел мои мысли, и я невольно вздрогнула. Этот мужчина пробуждал во мне самые противоречивые эмоции, самые острые, страшные и в тоже время невероятные. Рядом с ним я словно находилась на краю пропасти и лишь он мог толкнуть меня вниз или удержать… а может быть толкнуть, а потом поймать на лету.

Я осмелилась посмотреть ему в лицо через зеркало и …уже в который раз удивилась собственным эмоциям, когда вижу его глаза такие светлые, такие необычные, насыщенный, особенно в сочетании с темной кожей и черными волосами меня постоянно бросает в дрожь от этой невероятной дикой красоты. Только сейчас я обратила внимание, что на нем совсем другая одежда. Обычная современная и …он в ней настолько шикарно выглядит, что дух захватывает. И в то же время внутри поднимается волна сумасшедшего протеста — ведь я его ненавижу. Я его боюсь. этот мужчина причинил мне боль, он унизил меня и продолжает это делать. Щелчок пальцами, и я впаду в немилость и вот этот красавец отправит меня подыхать в пески. Но как же ему идет белая модная рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц на груди и джинсы, небрежная прическа и золотая цепочка поблескивающая на очень темной кожей.

Аднан вдруг взял меня за подбородок, а я вздрогнула, и он тут же убрал руку. Несколько секунд смотрел мне в глаза и светлые радужки медленно темнели.

— Когда ты так делаешь мне хочется тебя задушить, Альшита. Сжать твою шею пальцами и раздробить твои позвонки. Вот этот страх в твоих глазах он пробуждает во мне нечто липкое и черное, ты пробуждаешь это во мне. Рано или поздно оно сожрет нас обоих, и я сделаю тебе очень больно.