1000 ликов мечты - [45]

Мы могли бы привести в качестве примера и другие НФ книги двадцатых годов — книги, авторов которых можно считать нашими земляками. В одной из главок очерка, посвященного «поддельным» романам, фигурировал у нас «Блеф» Риса Уильки Ли. Этот памфлет, также предвосхищающий целую тему современной фантастики, написан, как указывалось, уральцем Борисом Липатовым. Можно было бы вспомнить и повесть И. Келлера и Б. Липатова «Вулкан в кармане». Свердловская «Урал-книга» издала ее в 1925 году пятью выпусками — так, как издавались в то время в Москве «Месс-Менд» и «Лори Лэн» Мариэтты Шагинян или «Иприт» Всеволода Иванова и Виктора Шкловского. Пусть несомненным толчком к написанию повести послужил чапековский «Кракатит» (не случайно взрывчатое вещество страшной разрушительной силы именуется здесь «вулканитом» и «везувианом», да и изобретает-то его чешский химик Тадеуш Пряник), — разве почти одновременно другое произведение Карела Чапека — пьеса «R. U. R.» — не было прямо положено в основу «Бунта машин» маститым Алексеем Толстым? Фантастический «боевик» молодых уральских авторов являл собою веселую и едкую буффонаду, в которой гротескно были изображены представители агрессивно настроенных правящих кругов Америки, Англии и… Парагвая, а заодно с ними и эмигрантское охвостье. Все они активно домогаются секретов нового сверхоружия. И все они в конце концов остаются с носом… Любопытно было бы вспомнить и повесть И. Келлера и В. Гиршгорна «Универсальные лучи» (1924; в другом издании — «Сорванец Джо»), которая «посвящается революционной молодежи», а заканчивается совсем так, как заканчивались многие произведения советской фантастики той поры кричащими газетными сообщениями: «- В Южных Штатах вспыхнуло восстание рабочих под руководством коммунистов… — Войска, высланные для подавления восстания, уничтожены рабочими при помощи „Универсальных лучей“…» Можно было бы, наконец, обратиться и к еще более ранним (в том числе дореволюционным) произведениям уральских фантастов. Но это уже особая тема — в кратких заметках обо всем не расскажешь. Вообще же подобное исследование представляется интересным и нужным.

В критических статьях последних лет родился и неожиданно окреп странный, в сущности, термин — «сибирская волна в советской фантастике». И вот уже и ленинградцы склонны по аналогии говорить о своей «волне» — ленинградской, и москвичи выискивают уже первые признаки еще одной «волны» новомосковской… Но ведь подобным образом можно сконструировать и «волну» уральскую, и, скажем, совсем юную — дальневосточную, и многие другие «волны»… Правомерен ли такой «раздел» нашей фантастики на сугубо географические зоны? Не влечет ли он за собою противопоставление одной группы писателей фантастов другим? И не приведет ли это искусственное дробление к организационной и иной замкнутости? Во всяком случае, экскурс наш в историю фантастики на Урале (а появилась она у нас, как мы убедились, не вдруг, не с выходом «Нового Гольфстрима», но гораздо раньше) показывает, что и в тридцатые годы, и в двадцатые уральская фантастика отнюдь не была явлением географически изолированным, что она переживала те же полосы удач и неудач, трудностей и взлетов, как я советская фантастика в целом.

«На колею иную…»

Планета в качестве звездолета. Где истоки этой идеи — столь же заманчивой и «безумной», сколь и распространенной ныне в фантастике? С ходу вспоминаются: прибытке в Солнечную систему чужеродной планеты-странницы (повесть Георгия Гуревича «Прохождение Немезиды»); вынужденный обстоятельствами совместный космический рейд Земли и Венеры в романе Франсиса Карсака «Бегство Земли»; уже упоминавшийся рассказ Генриха Альтова «Порт Каменных Бурь» (с его стекающимися в гигантское скопление мирами)… Но это поздние разработки темы. А ее истоки? Мы, понятно, не имеем при этом в виду освоение находчивыми героями фантастики «мелких» залетных тел вроде астероидов: это самостоятельное ответвление темы увело бы нас слишком далеко. Не только, скажем, к путешествию отважных комсомольцев на обузданной ими «планете КИМ» из одноименного романа (1930) старейшего нашего писателя-фантаста А. Р. Палея, — нам неизбежно пришлось бы вспомнить и роман Жюля Верна «Гектор Сервадак» (1877) с описанным в нем странствием по космосу изрядного куска Сахары, унесенного кометой… Нет, речь должна пойти именно о планетах, сорванных с насиженного места сознательным вмешательством человека в естественный ход событий. Можно, конечно, припомнить при этом «первые опыты» по управлению движением небесных тел, предпринятые героями того же Жюля Верна (роман «Вверх дном», 1889) или Герберта Уэллса (рассказ «Человек, который мог творить чудеса», 1899). Но это, так сказать, шутейные варианты… А вот разговор уже вполне серьезный. В заключительной из «Повестей о Марсе» (1925) Грааля Арельского, действие которой происходит в отдаленнейшем будущем, гаснет Солнце. Гениальный инженер Ро-па-ге предлагает перегнать замерзающий Марс к новому солнцу (так — «К новому солнцу» — и называется, кстати, эта повесть). В живительных лучах достигнутого в конце концов иного светила начинается новый расцвет марсианской цивилизации… Но Г. Арельский в данном случае не первооткрыватель: он мог бы вдохновиться на этот сюжет известным стихотворением Валерия Брюсова «Хвала Человеку» (1906):