100 великих монастырей - [199]
Брошюра отца Ламбера вызвала большой интерес в католических кругах и получила широкое распространение, в результате чего была три раза переиздана. В течение 1925 г. к новой общине захотели присоединиться многие монахи из других монастырей. В обители кармелиток в Амэ-сюр-Мёз было найдено помещение, и в декабре 1925 г. новая община была устроена. А через 8 месяцев был открыт «Восточный храм» (или «Византийский»), тогда имевший вид часовни.
С самого начала община состояла из двух хоров — латинского обряда и византийского. К тому же монахи с самого начала всерьез заинтересовались не только Россией и восточным христианством, но и всеми районами, где стояла проблема единства. На своих страницах эту проблему отражал журнал «Irenikon», который начал выходить в 1926 г. Уже в первом его номере поднимались вопросы о взаимоотношениях англиканцев и православных, о движении «Высокая церковь» в германском протестантизме и т. д. Постепенное понятие «экуменизм» хоть и медленно, но находило почву среди представителей всех церквей[127].
Другим важным фактором для распространения идей единства церквей стал приток в Западную Европу русских православных беженцев, что тоже пробудило интерес к православию и глубокое уважение к внутреннему благочестию православных людей, любовь к их церковной музыке, культуре и искусству. Несмотря на многие благоприятные обстоятельства к единению церквей, большинство католиков римского обряда, а также представителей других конфессий не смогли еще подняться до радостного восприятия Божьей правды, выраженной и в других традициях, отличной от их собственной. Это обстоятельство привело к попыткам включить монастырь в Амэ-сюр-Мёз в проект, целью которого являлось «окатоличивание» России. Создателем этого проекта стал епископ Мишель’Эрбиньи, взгляды которого были диаметрально противоположны целям отца Ламбера. Он предложил идею «духовного завоевания» России, используя главную силу католичества — его «наднациональный» характер.
В начале 1920-х гг. епископ д’Эрбиньи опубликовал много статей, в которых описывал Россию как страну, «находящуюся в муках политического, социального, морального и религиозного распада». Распад Русской православной церкви, описанный в самых мрачных тонах и красках, он приписывал ее длительному отрыву от Рима, церковному национализму и внутреннему расколу, а также влиянию со стороны протестантов. Поэтому все и завершилось большевистскими преследованиями, которые нанесли Русскому православию последний удар.
По мнению епископа д’Эрбиньи, коммунистический режим и организованные им гонения были посланы свыше; благодаря им будет расчищена почва может и состояться возрождение России… с помощью католических миссионеров. Исходя из своих взглядов, он считал самым срочным делом подготовку таких миссионеров, которые «подбирали бы русские души, словно спелые плоды, падающие с деревьев». Роль католиков в России епископ д’Эрбиньи видел в виде конкуренции с православными, поэтому вполне естественно, что он был совершенно недоволен позицией отца Ламбера, которого постоянно пытался привлечь на свою сторону. Когда в 1928 г. монастырь в Амэ-сюр-Мёз получил статус независимого, Комиссия «Pro Russia», возглавляемая епископом д’Эрбиньи, подчеркивала, что монастырь должен посвятить свою деятельность исключительно тому, чтобы «вернуть Россию к единой церкви».
Чтобы «нормализовать» положение, в обитель был послан апостольский визитатор аббат Мор Эчеверри[128], целью которого было поддержать требования епископа д’Эрбиньи. В результате этой проверки отец Ламбер в том же 1928 г. попросил освободить его от должности настоятеля монастыря, и уже через несколько месяцев в обитель был назначен новый приор. В январе 1931 г. аббат Мор Эчеверри вновь приехал в монастырь Амэ-сюр-Мёз и привез с собой документ, согласно которому? обитель должна была отказаться от своей экуменистической идеи, т. к. «Святой римский престол не рассматривает деятельность Амэ как посвященную христианскому единству вообще. Он считает, что Амэ должен посвятить себя исключительно подготовке бенедиктинцев для создания монастырей в России». Отцу Ламберу запретили не только ногой ступать в основанную им обитель, но даже вообще пребывать в родной Бельгии.
Изгнание отца Ламбера длилось долгих 20 лет, что было и для него, и для основанной им общины большим страданием. Только в 1950 г. ему разрешили вернуться в монастырь, который уже находился в Шеветони, куда монахов перевели в 1939 г. В монастыре сосуществуют две общины — латинского и православного обряда. Часть монахов носит традиционные одежды бенедиктинцев, другая — греческие и русские иноческие облачения. Шеветонь и живет по двум календарям — юлианскому и григорианскому.
