100 великих катастроф XX века - [5]

Процесс перенаселения в не самых богатых странах еще более усложняет данную проблему. А если добавить сюда варварское отношение к окружающей среде, загрязнение атмосферы промышленными и ядерными отходами, то мир, в котором мы живем, ожидает еще не один голодный год.

СОВЕТСКАЯ РОССИЯ 1921–1923 годы

Голод в России 1921–1923 гг., в результате которого, по самым скромным подсчетам, погибло 3 млн. человек, был обусловлен несколькими факторами: засухой, опустошенными во время Первой мировой войны зернохранилищами, гражданской войной и международной блокадой.

Бассейн Волги является одним из богатейших сельскохозяйственных районов мира, однако он довольно часто подвержен засухам. За всю историю России прошло свыше 100 голодных моров. Один из наиболее тяжелых периодов пришелся на 1921 год. Костлявую руку этого голода почувствовали на себе более 30 млн. человек.

Основных причин, вызвавших голод, было две. Первая состояла в том, что в 1920 году выпало мало дождей, а в 1921 году наступила страшная засуха, превратившая земли одной из крупнейших житниц Европы в выжженную пустыню.

Однако реальной причиной катаклизма 1921–1923 гг. стали, в сочетании с природными условиями, экономические предпосылки.

За время Первой мировой войны закрома России опустели, а большая часть трудоспособного населения сельской местности была мобилизована на фронт, что тоже не способствовало приросту запасов продовольствия. Практически сразу после Первой мировой войны Россия оказалась вовлеченной в войну гражданскую, которая к 1921 году еще не закончилась, и все это время пахотные земли оставались необработанными. К тому же до 1921 года Россия находилась в плотной экономической блокаде, что не позволяло производить закупки продовольствия.

Большевистское правительство столкнулось с серьезными трудностями. Семь губерний на Волге страдали от засухи, только в Самарской губернии 70 % хлебных полей совсем не дали урожая. Пережить зиму без помощи извне крестьяне не могли. К сентябрю 1921 года голодало уже около 16 млн. человек.

Для облегчения сложившейся ситуации было создано несколько международных организаций помощи. Наиболее известными из них были Английское и Американское общества друзей России, которые добросовестно фиксировали происходящие события. Майкл Эскит, член Первого союза квакеров, штаб которого располагался в городе Бузулуке Самарской губернии, описал голод в своей книге «Работа квакеров в России в 1921–1923 годах». К сентябрю, когда группа Эскита прибыла в Россию, местное население жило только на подножном корме и желудях — пище, погубившей большое количество детей, чьи слабые желудки были не в состоянии переварить ее.

Эскит писал: «Почти в каждой семье я видел лавки, покрытые толстым слоем листьев березы и липы. Их высушивали, перемалывали, смешивали с ‘желудями, добавляли немного глины и воды и выпекали нечто, что они называли хлебом. Это «нечто» выглядело и пахло так же, как запеченный навоз… Мы почти не видели грудных младенцев; а если они и попадались, то напоминали призраков. У матерей не было молока, и они молили, чтобы скорее пришла смерть… У детей были раздувшиеся животы, большие головы и рахитичные фигуры… Согласно официальным правительственным данным, 90 % детей волжских губерний в возрасте от года до трех лет уже умерли от голода…»

Первый снегопад тоже собрал свою страшную дань. Один квакер видел ноябрьским утром 40 умирающих от холода людей.

Правительство пыталось хоть как-то предотвратить гибель детей, организовав детприемники, детраспределители и детские дома, но они превратились в убежища, где дети только умирали, так как эти учреждения тоже не имели продуктов питания. Вот как одним из квакеров был описан детоприемник в Бузулуке:

«Дом должен был принять 50 человек, но уже вчера в его стенах находилось 654 ребенка. Обычно в день поступает до 80 человек. Стоящая внутри вонь просто не поддается описанию… Когда мы вошли, то услышали завывания, которые, как мы узнали позже, не прекращались ни днем, ни ночью. В каждую комнату было набито не менее сотни детей, просто как сельдей в бочку. Они размещались на парусиновых койках по 6 человек на каждой. Дети лежали и под кроватями. Тифозные больные, некоторые совершенно голые, лежали на соломе в отдельной комнате. Для них не было ни белья, ни лекарств, ни даже дезраствора. Мы лишь смогли дать им немного супа и одежды. Врача там тоже не было.

Каждое утро сотрудники выносили из жилых комнат умерших ночью и складывали их в сарае. Потом прибывала телега, объезжающая детские дома, и увозила их в братскую могилу…»

В одном детском доме была сделана следующая запись: «Поступило 1300; умерло 731».

По мере усиления голода были зафиксированы случаи людоедства, но, к счастью, они не были так широко распространены, как в других странах во время подобного бедствия. Комитет помощи друзьям на общем собрании постановил прекратить закупки дешевой колбасы, когда было обнаружено, что в ней попадается человеческое мясо.

Так продолжалось до середины 1922 года, когда Международная комиссия помощи России сумела, наконец, преодолеть многочисленные бюрократические препоны и организовать работу полевых кухонь, которые прекрасно зарекомендовали себя во время завершающей стадии Великого Картофельного голода в Ирландии, имевшего место в середине прошлого века.