100 великих гениев - [25]

Более всего он полюбил книги, в которых рассказывалось про сражения и военные подвиги. Узнавал о Юлии Цезаре, Ганнибале, принцах Конде и Евгении Савойском, короле Карле XII, императоре Петре I. Чтобы подготовиться к военным баталиям, научился скакать на лошади, преодолевая препятствия, плавать; спал даже зимой при открытом окне, по утрам обливался холодной водой, не носил теплого белья. Летом в деревне организовал потешные бои со сверстниками. Зная, что не одолеет противников силой, прибегал к внезапной атаке, проявлял ловкость, напор, упорство.

Первый документ, подписанный Александром Суворовым, адресован «Всепресветлейшей Державнейшей Великой Государыне Императрице Елисавете Самодержице Всероссийской Государыне Всемилостивейшей»: «Бьет челом недоросль Александр Васильев сын Суворов, а о чем тому следуют пункты: 1. Понеже я в службу Вашему Императорскому Величеству еще нигде не определен. 2. Имею желание служить… в лейб-гвардии Семеновском полку… солдатом… Октября 1742 году».

Просьба его была удовлетворена. С этого момента официально началась его служба, фактически проходившая в домашней обстановке. Отец помог осваивать основы фортификации. По-прежнему любимым чтением Александра оставались книги, посвященные деяниям полководцев и военной истории. Кроме того, с помощью учителей он изучал геометрию и тригонометрию, географию, философию (по Лейбницу и Вольфу); совершенствовался в знании иностранных языков. В своем стремлении к военной карьере ориентировался на правила чести и патриотизма, мечтая не только прославиться, но и прославить отечество. Это важное обстоятельство. В противном случае он старался бы выслуживаться, а не служить верой и правдой. Выбрал он самый трудный путь к почти недостижимой для него цели, учитывая его незавидные физические «данные» и отсутствие влиятельных при дворе покровителей.

Вот высказывание Александра Васильевича: «Самонаблюдение (т. е. самовоспитание, самообладание) и самолюбие суть различны: первое поведено Богом, второе — в начале испорчено гордостью… Большая часть философов их мешают и сажают себя в бутылку среди общества, где их кормят миндалями. Великодушие связало нас с обществом теснее: мы его члены, должны ему себя жертвовать, устраивать к тому наши способности». Это он писал не в назидание потомкам, а в частном письме другу. Он никогда не был «испорчен гордостью» и не изолировался от общества, народа «в бутылку» с тем, чтобы его «кормили миндалями». Суворов своей жизнью и деятельностью демонстрировал редкое отрешение от личных благ и интересов, ибо делил с подчиненными все тяготы и опасности войны, никогда не жалел себя.

В декабре 1747 года он отправился в Петербург с двумя крепостными для прохождения действительной военной службы. Удостоился зеленого солдатского мундира с капральской нашивкой. Помимо обязательной муштры, парадов и учений, им приходилось выполнять различные работы и нести караульную службу. Состоятельные дворяне предпочитали освобождать себя от тяжелых работ (их выполняли крепостные), стараясь не пропускать увеселений, столь популярных при дворе Елизаветы Петровны. Александр Суворов был исключением: самостоятельно тянул нелегкую солдатскую лямку, не давая себе снисхождения.

Однажды, когда он стоял на часах у Монплезира в Петергофе, мимо него проходила императрица. Она обратила внимание на небольшого, но подтянутого бравого солдата и спросила, как его зовут. Он отрапортовал. Она вынула рубль и протянула ему. Он ответил:

— Согласно уставу караульный не должен брать денег!

Елизавета Петровна похвалила его за знание службы, потрепала по щеке и положила рубль перед ним на землю:

— Возьмешь, когда сменишься.

Так он и поступил, храня подарок государыни всю жизнь. Вне службы он продолжал заниматься самообразованием. И если его справедливо величают «солдатом-полководцем», то можно еще добавить, что он оставался философом и поэтом, обладающим ироническим взглядом на собственную персону. В одном из писем, уже будучи офицером, он так охарактеризовал свое состояние (сильно болел, был истощен и измучен) четверостишием на французском языке:

Теперь я — кожа да кости, подобно скелету.

Зол, как осел, у коего стойла и пищи нету.

Бесплотен, как тень, пролетающая в облаках,

Беспомощен, как корабль, гибнущий в бурных волнах.

Отличался не только солдатскими манерами и острословием. Единственным из всех величайших полководцев мира он прошел путь от солдата до генералиссимуса. Как писал историк М.Л. Песковский, «продолжительное пребывание Суворова солдатом было делом его личного желания, вполне отвечало его намерениям детальнейшим образом изведать личным своим опытом все то, что приходится делать солдату помимо прямых его обязанностей. Понятно, что никакие учебные заведения, никакие книги не могли заменить ему в этом отношении личного опыта… Суворов открыв в русских солдатах драгоценнейшие качества души… Вот почему Суворов-капрал и Суворов-непобедимый генералиссимус все-таки оставался одним и тем же солдатом, так как ему всегда одинаково были близки и дороги солдатские интересы, тяготы, скорби и нужды».