100 лет без любви - [78]

Они с Мариной сидели под самодельным навесом в ритуальных позах и лицом друг к другу. Вокруг них горел магический круг. При последних словах Тристана огонь вспыхнул, закрывая их собой со всех сторон. Небо прорезала молния, и раздался оглушительный гром. Марине даже показалось, что земля под ними завибрировала.

— Осталось потерпеть немного, — подал ей руку Тристан, помогая подняться с земли. — Завтра стихия успокоится, смирившись с нашим появлением здесь. Ну а сегодня нужно просто переждать.

Он уже давно выпустил руку Марины, но она продолжала чувствовать тепло его ладони. Каждое его прикосновение волновало кровь, даже случайное касание. Когда он так долго находился рядом, сдерживать свои эмоции было очень трудно, а порой и невозможно, как вот сейчас, когда она осталась на крыльце, чтобы унять колотящееся сердце. Ведь если так и дальше пойдет, то Тристан все поймет. И чем это ей грозит, Марина понятия не имела.

Козырек над крыльцом протекал в нескольких местах, и чтобы не промочить ноги, Марина вошла в дом. Тристан занимался тем, что и себе устраивал ложе из соломы, на каком сегодня отдыхал Захар. Неловко было занимать единственную кровать, но Марина понимала, что и женщина она тут единственная. А рядом с ней сильные мужчины, которые так или иначе будут оберегать ее от всего. И сразу же сердце в очередной раз запело — ведь им с Тристаном предстоит пробыть тут ни один день. Вместе! Рядом!

— Захар нашел себе дело и выбрал правильный путь, — проговорил через какое-то время Тристан, когда закончил с ложем.

— Что ты имеешь в виду? — с любопытством посмотрела на него Марина.

Сама она была занята тем, что чистила картошку, которой их любезно снабдил один из жителей села, когда они только искали кров. Следовало позаботиться об ужине, как и о том, чем можно заняться тут в последующие дни. Непогода путала мысли, но если верить Тристану, завтра будет отличный день.

— Он нанялся в подмастерья в местную кузню. Девушка наша часто заглядывает к кузнецу, приятельствует с ним. Глядишь, там и свидятся… А еще кузнец этот оказывает услуги колдунье…

— Откуда ты все это узнал? — не сдержалась Марина.

Тристан словно видел сквозь пространство и время. Даже в ее голове, привыкшей к самой разной магии, такое не укладывалось. Вот вроде и человек перед ней, а в то же время, существо намного выше. Лишь оболочки у них похожи, а в остальном их разделяет пропасть. И так грустно стало Марине от этой мысли, что на глаза запросились слезы.

— Я просто вижу это, — с улыбкой отозвался Тристан. Впрочем, улыбка его сразу же погасла, а сам он приблизился к Марине. — Что с тобой? — положил он ей руки на плечи и развернул к себе. — Не узнаю я что-то свою ученицу, — снова дрогнули его губы в улыбке.

Но ты же все видишь и знаешь! — хотелось крикнуть Марине. Что, если она перестанет скрываться и сдерживать свои чувства? Как тогда поведет себя Тристан? Отругает ее, скажет, что между ними никогда и ничего не может быть? Откажется и дальше быть ее наставником?.. Ни один из этих вариантов Марину не устраивал, потому и заставила себя улыбнуться тоже.

— Волнуюсь, наверное, — повела она плечами, плавно, но настойчиво сбрасывая руки Тристана. Чувствовать его прикосновения к себе было выше ее сил. Когда он стоял так близко, Марина ничего не могла поделать с реакцией своего тела на него. Вот и сейчас только и могла думать, что о том, как он красив и величественен, и какие у него чувственные губы. — Получится ли у нас?..

— Получиться должно не у нас, а у них. Будет сложно — не помнит она его почти совсем. А он одержим ею. Но у них свой путь, мы лишь проводники, — доверительно произнес Тристан.

— Да, мы лишь проводники, — как эхо отозвалась Марина и вернулась к чистке картофеля.

Но не чувствовать она не могла — и сейчас ее душа отчетливо отозвалась тем, что и ее жизнь тоже изменится в этом путешествии. Но как — того душа не сказала.

* * *

Захар и сам не понял, что заставило его покинуть укрытие и устремиться прямо под ливень. Какая-то сила гнала его вперед, а в душе разрасталось беспокойство, мешая дышать. Толком не видя, куда направляется, он практически бежал. Чувствовал только порывы ветра, и как вода щедро заливает за шиворот рубахи.

Одинокую женскую фигурку, сопротивляющуюся ветру, он заметил издалека. Она явно шла вслепую, а впереди нее был овраг. Откуда об этом узнал, Захар и сам не мог сказать. Но сомнений не было, что если не нагонит ее вовремя, то она может серьезно пострадать. И в голове его пульсировала мысль: «Женя! Женечка! Сейчас он ее увидит! Живую, дышащую и такую родную!»

Еще быстрее Захар рванул вперед, наплевав на непогоду. Ноги увязали в грязи, но и на это он не обращал внимания.

— Женя! — крикнул он, когда понял, что не успевает, что идет она слишком быстро. Ветер выл громче, и она его не услышала. — Женя-а-а! — проорал он тогда во все горло.

Девушка замедлила шаг, а потом и остановилась. Она оглянулась и какое-то время вглядывалась в дождевые струи. А те стояли между ними подвижной стеной, Захар и сам не понимал, как получается видеть ее настолько отчетливо.

Она не двигалась. Он же, напротив, побежал еще быстрее, насколько это было возможно. А когда настиг ее, то, видно, слишком резко появился из-за стены дождя. Девушка отпрянула от него, сделав шаг назад, и тут же начала скользит по склону оврага. Оказывается, остановилась она на самом его краю.