10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ) - [68]

Мы останавливаемся на перекрестке. Неизвестно, почему. Появляются десять хорошо вооруженных, одетых в черное мужчин в масках. Плотного сложения человек ведет в нашем направлении пленного с коротко стриженными волосами на голове и длинной темно-рыжей бородой. Заключенного в желтой арестантской робе ведут, держа всего за один палец. Он кажется абсолютно сломленным. На улице со скрежетом сталкиваются два автомобиля. Цена любопытства. Мы нерешительно входим в середину круга.

– Это – пленный курдский боевик из «Пешмерга». Вы можете задать ему вопросы.

Во время разговора игиловцы окружают нас. Другие охраняют площадь. Все автомобили остановлены. Никакого движения нет.

Пленный еле слышно говорит мне:

– Спасибо, что нашли для меня время.

В его глазах полная безысходность, обреченность.

Ю. Т.: Когда вы попали в плен?

Заключенный: Летом. Нас было 13 человек. Одна группа жила рядом с плотиной, вторая – возле площади Табадул. Третья группа разошлась. Мы прибыли в Ситмархо. Там мы и попали в плен.

– Итак, сколько времени вы уже в плену?

– С 15 июня 2014 года, шесть месяцев.

– Как с вами обращаются в ИГ?

– Обхождение для нас не большая проблема. Мы заботимся друг о друге. Вначале у нас не было возможности отличать день от ночи. Мы ничего не знали о нашем будущем, освободят нас или нет. Мы понимали только, что выжили.

Абу Лот: Он спрашивает тебя о том, как с вами обращаются! Объясни ему!

– Обращение было нормальное, никаких проблем.

– Кто вы по профессии?

– Солдат, рядовой боец.

– Вы мусульманин?

– Да.

– Они говорят, что с вами сделают?

– Они сказали, что собираются нас обменять. Мы обратились к правительству Курдистана, президенту Барзани, поучаствовать в этом обмене. Правительство не реагирует. Оно не проявляет никакой заинтересованности.

Абу Лот: Он спросил, как с вами обращались в ИГ? Хорошо ли вас кормили?

– Обращение было хорошее, очень хорошее, без каких-либо проблем.

– Вы женаты? У вас есть дети?

– Нет, я не женат, но у меня есть братья и сестры. Они сироты, поэтому мне пришлось заботиться об их пропитании.

– Знает ли ваша семья, что вы попали в плен ИГ?

– Да, знает, уже шесть месяцев. Мы давали интервью для телевидения. Мы обратились с просьбой к правительству Барзани. А также к нашим семьям, но без результата. Сегодня они не знают, живы ли мы еще или нет! Они ничего не знают о нас.

– Ваше имя?

– Хасан Мухаммед Хашим.

– Откуда вы?

– Из Када’ Кхабат; близ Эрбиля.

– Вы сражались против ИГ?

– Нас было 13. Мы не сражались.

Его голос крепнет. На площади собирается все больше зевак. Я от души сочувствую этому несчастному, выставленному здесь на всеобщее обозрение. Меня всегда поражала беспомощность военнопленных. Мне хочется все это прекратить. Внезапно раздается шум беспилотника. Впервые я рад появлению этой смертельной угрозы. Я долго крепко пожимаю руку курдского солдата. Затем его уводят. По дороге ему на голову натягивают мешок.

Нам предлагают быстро садиться в наши автомобили. Словно по команде движение возобновляется. Мы вливаемся в общий плотный поток и исчезаем в нем. Абу Лот говорит, что он уже провел с турками большой обмен пленными. Было освобождено 49 турок из консульства в Мосуле. Точные детали он нам рассказать не может. Турки заявляют, что это была спасательная операция. Он усмехается.

С курдами у ИГ до сих пор обмена не было, но он надеется, что будет. Также ждут обмена еще двенадцать бойцов «Пешмерга». Абу Катада представляет себе соотношение так – сто бойцов ИГ против одного солдата «Пешмерга». Как у палестинцев с израильтянами.

Мы едем к воротам Машки. У дороги молодежь играет в футбол. У ворот мы встречаемся с игиловцами, захватившими Мосул. Им от 25 до 35 лет, и они отнюдь не гиганты. Перед воротами Машки я разговариваю с одним из боевиков:

Ю. Т.: Вы были первым бойцами, вошедшими в Мосул. Верно?

Боевик ИГ: Да.

– Сколько дней вам потребовалось, чтобы захватить Мосул?

– Около четырех дней.

– Сколько человек вас было?

– Общее количество бойцов, захвативших Мосул, не более 300.

– Сколько?!

– 300! Может, меньше.

– А иракских войск, сколько было их, ваших врагов? 10 000, 20 000, 30 000 солдат?

– Около 24 000.

– Как вы думаете, почему они бежали? Почему 24 000 человек бежали от 300?

– Почему они от нас бежали? Это сила нашей веры. Мы победили не благодаря силе нашего оружия. Всемогущий Аллах даровал нам эту победу. У нас есть поговорка: «Страх врага обеспечивает быструю победу».

– Какое у вас было вооружение? Были ли у вас «калашниковы»?

– Самым мощным нашим оружием были 23-мм зенитные пушки!

– А какое оружие было у противника, у иракских войск?

– Над нами летали их самолеты, но, волей Аллаха, они не причинили нам вреда. У них также были минометы и пушки. Много различного мощного оружия. Но, волей Аллаха, нас это оружие не испугало и не сдержало. Благодарение Аллаху, который помог нам!

– Даже вертолеты?

– Да, над нами был вертолет, который в нас стрелял.

– И вертолеты ничего не могли вам сделать? Не могли одолеть вас, 300 человек?!

– Вертолет в нас стрелял. Но, благодарение Аллаху, в нас не попадал. Попадал сзади нас, перед нами, рядом с нами. Им приходилось лететь высоко, и они не могли опуститься ниже.