007. Вы живёте только... трижды - [410]

Бонд вынул модернизированный патрон из тисков, вставил его обратно в магазин, одним движением вогнал магазин в рукоять пистолета и передёрнул затвор. Было видно, что в его душе идёт борьба. Наконец, Джеймс решился:

— Как бы там ни было, а испытание-то провести всё-таки надо. Эй, птички! Сейчас будет громко!

Агент поднял пистолет, прицелился в каменную стену совятни, большим пальцем снял оружие с предохранителя и нажал на спусковой крючок.

Поначалу этот пистолетный выстрел ничем не отличался от других.

Курок под действием мощной пружины стукнул по ударнику. Ударник, двигаясь в своём канале, ткнулся бойком в капсюль в центре гильзы, удобно разместившейся в патроннике. Капсюль полыхнул, мгновенно поднимая температуру внутри гильзы выше точки воспламенения пороха. Не выдержав такого обращения, порох загорелся, используя содержащийся внутри гранул окислитель и поэтому не нуждаясь в атмосферном кислороде. При горении пороха образовалось огромное количество горячих газов, которые резко увеличили давление внутри гильзы.

Гильза была монолитной, и единственное слабое место находилось с противоположной стороны от капсюля. Колоссальным давлением газов огрызок карандаша был вытолкнут из гильзы и начал двигаться в сторону пульного входа, ввинчиваясь в нарезы канала ствола.

В этот момент события начали отличаться от обычного выстрела.

Всыпанная в гильзу Бондом марганцовка разогрелась из-за горения пороха и начала выделять кислород. При температуре в 2800 градусов Цельсия и при наличии свободного кислорода у дерева, из которого был сделан карандашный огрызок, не было никакого выхода, кроме как вспыхнуть. Пронизанный древесными порами карандаш начал превращаться в золу и пепел по всей длине. Его внешняя поверхность, на которой была вырезана идеограмма, покрылась трещинами и начала разваливаться на куски.

Цепочка заклинаний, завязанная на разрушение носителя, начала действовать.

Сначала освободился магический активатор защитных чар. Со скоростью, более чем вдвое превышающей скорость пули, он был выброшен на расстояние около фута перед дульным срезом пистолета и там образовал мощный плоский щит, защищающий Бонда от всего, что будет лететь в него. Бонд заранее просчитал вероятность разлёта осколков, и поэтому решил, что Протего лишним не будет.

Когда карандаш разрушился примерно наполовину, освободился основной боевой заряд. Имевший страсть к внешним эффектам, Бонд не стал мелочиться и впихнул в огрызок карандаша Петрификус Тоталус. Самое мощное из паралитических заклинаний выбросило собственный активатор по направлению графитового стержня. Активатор прошёл сквозь односторонне проницаемый щит установленного ранее Протего и отправился дальше, по направлению к каменной стене совятни. Однако часть карандаша уже разрушилась; ничто не удерживало графитовый стержень соосно каналу ствола, и поэтому активатор пошёл не точно по оси ствола, а немного в сторону. Если бы Бонду удалось сделать цилиндрический щит и запихнуть его в ствол, активатор заклинания был бы возвращён на центральную ось, двигаясь по пути наименьшего сопротивления, но на сей раз удача Бонду не улыбнулась, стабилизировать активатор было нечему, и поэтому на расстоянии в четыре ярда до стены совятни отклонение от точки прицеливания составило целых одиннадцать дюймов. Таким образом, ни о какой прицельной стрельбе на дальние дистанции речь идти не могла, но Бонд этого ещё не знал.

Тем временем последнее из спрятанных в огрызке карандаша заклинаний, Экскуро, удалило из пистолетного ствола несгоревшие остатки карандаша. К этому моменту почти сгоревшая карандашная пробка успела пройти примерно три четверти длины ствола. Когда эта пробка была уничтожена очищающим заклинанием, пороховые газы, подстёгнутые остатками кислорода, обрадованно рванули вперёд и с грохотом образовали у дульного среза ствола полуметровый язык пламени. Давления газов на дно гильзы оказалось достаточно велико, чтобы сработал механизм перезарядки, и раскалённая гильза была выброшена из патронника. Однако, поскольку львиная доля газов была выброшена через уже открытый ствол, отдача была значительно меньше, чем при стрельбе обычными пулями.

Поскольку опыт Джеймса в изготовлении артефактов был минимальным, он ещё не чувствовал соотношения между детализацией картинки, служащей источником вариативной энергии, и мощью создаваемого артефакта. Никаких расчётных таблиц у него не было, маги вообще к артефактам относились с опаской, как объяснил Флитвик. Вдобавок, суперагент торопился закончить свой эксперимент, поэтому он не старался вырезать на огрызке карандаша что-нибудь хотя бы отдалённо узнаваемое. В результате, энергии в артефакт оказалось закачано от души, а душа у Бонда была не по-английски широкая, — очевидно, сказались годы, проведённые им в Ленинграде. Когда доли секунды спустя магический активатор Петрификус Тоталус встретился со стеной совятни, вся энергия неспособного парализовать и без того каменный блок заклинания вырвалась наружу в виде взрыва.

Весьма, надо заметить, мощного взрыва.

— По результатам практических испытаний, — пробормотал Джеймс, с уважением смотря на «Вальтер» в собственной ладони, — можно сделать два вывода.