007. Вы живёте только... трижды - [399]

Бонд грабит Долорес Амбридж

Джеймс натянул чёрный обтягивающий комбинезон, затем надел бронежилет, поверх которого закрепил жилетку со множеством кармашков. На бедро он подвесил кобуру, в которую вложил свой верный «Вальтер ППК». В специальные ячейки на поясе были рассованы наполненные магазины, и пояс сразу же перекосило, потому что магазины оказались зверски тяжёлыми, а Бонд как-то отвык носить с собой крупный арсенал. Силовая кобура для волшебной палочки была пристёгнута к левому предплечью. Затем суперагент взял небольшой флакон аэрозоля с усыпляющим газом и пристегнул его к поясу с левой стороны, после чего аккуратно вставил в нос нейтрализующие фильтры.

Атака на Долорес Амбридж кардинально отличалась от операций по обворовыванию кабинетов Снегга или Дамблдора. Во-первых, на сей раз Бонд точно знал, что он собирается искать, — Гермиона снабдила его подробным описанием Маховика Времени. Конечно, был шанс, что Амбридж пользуется каким-то другим устройством или артефактом, но Джеймс не слишком в это верил: она официальный и высокопоставленный работник Министерства, у Министерства есть контроль над Маховиками Времени, зачем ей пользоваться чем-то другим? Во-вторых, практически наверняка Амбридж носит Маховик постоянно при себе, не снимая даже ночью. Уж слишком опасна эта игрушка. Значит, в данной операции нет шансов обойтись без столкновения; наоборот, если преподавателя ЗоТИ не окажется в её покоях, то придётся искать её по всему замку, чтобы найти и усыпить, хотя бы временно, и без проблем провести обыск.

Джеймс подумал и пристегнул нож к левому плечу рукоятью вниз. Посмотрел на себя в тёмное зеркало, хлопнул себя по лбу и натянул на голову лыжную маску, оставляющую открытыми только глаза. Затем суперагент немного попрыгал, убеждаясь, что вся его аммуниция пристёгнута как следует и не звякает, сверился с Картой Мародёров и закутался в мантию-невидимку.

Стояла глубокая ночь, замок давно спал. Неслышимая и невидимая тень выскользнула из спальни мальчиков и спустилась в гостиную, освещаемую только слабыми отблесками алых углей в камине. Джеймс почти пересёк комнату и был уже в нескольких шагах от портрета Толстой Дамы, когда угли внезапно вспыхнули ярче: в камин упало новое полено.

— А я всё думала, показалось мне или нет, — прошептала Гермиона, сидевшая на потёртом диване прямо перед камином. — Ты собираешься обыскать Розовую Жабу?

Джеймс замер. Он был абсолютно уверен, что Гермиона его не слышала, а свойства мантии-невидимки по отношению к другим ученикам не вызывали сомнений. Неужели мантия дала сбой?..

— Успокойся, я почувствовала дуновение, когда ты проходил мимо, а затем доска, на которую ты наступил, просела, и второй её конец поднялся, — пояснила Гермиона. — Ты по-прежнему невидим, но я рекомендую тебе всё-таки ходить только по каменному полу. Это не гарантирует отсутствие подобных случайностей, но если под тобой просядет каменный пол, то то, что тебя заметят, будет наименьшей из твоих проблем.

Джеймс сбросил мантию с головы и поднял лыжную шапочку на макушку:

— Гермиона! Я думал, ты давно спишь!

— После того, как я узнала, что ты открыл сезон охоты на Розовых Жаб?! — Гермиона встала. — Ты понимаешь, насколько опасно то, что ты собираешься сделать? Ты собираешься нарушить… А, Мордред с ними, со школьными правилами, но она же с тебя шкуру спустит, если поймает!

— Поверь, прекрасно понимаю, и надеюсь, что не поймает, а если поймает, то пожалеет, — Джеймс распахнул свою мантию-невидимку, демонстрируя кобуру и внушительное количество магазинов. — Но выбора нет, мне необходим этот Маховик! Поэтому даже не пытайся меня отговаривать. Будущее зависит от того, заполучу я его или нет!

— Я знаю, что ты не откажешься от своего плана, — ответила Гермиона, — и поэтому я собираюсь тебе помочь. — Девушка встала и подошла к Джеймсу, закинула руки ему за шею: — В конце концов, ты рискуешь; Амбридж — сильный противник. А я не хочу тебя потерять.

— Не надо меня терять, — испугался Джеймс, — я через час вернусь!

— Гарри, послушай, — Гермиона встала на цыпочки, чтобы убедиться, что каждое её слово долетает до уха Джеймса, — я понимаю, что остатки той полупереваренной личности, которую дементоры подсадили в твоё тело, заставляют тебя быть подозрительным и недоверчивым…

— Ты даже не представляешь себе, насколько, — хмыкнул суперагент. — Грюм по сравнению со мной нынешним — просто хиппующий экстраверт, пропагандирующий абсолютное доверие и свободную любовь.

— …Видимо, та душа принадлежала крайне неприятному человеку… Но я в самом деле хочу тебе помочь, в самом деле могу тебе помочь и помогу тебе, — продолжила девушка. — В конце концов, ты не можешь запретить мне идти с тобой.

— Ты не понимаешь, — ответил Джеймс, закутывая Гермиону в мантию-невидимку, чтобы, если какой-нибудь ночной скиталец спустился в гостиную, у него не возникло дурной мысли поинтересоваться, кого обнимает лучшая ученица курса. При этом суперагент старался не думать о том, что он, фактически, обнимается с очень привлекательной особью определённо женского пола, с которой у него развивается романтическая связь, потому что подобные мысли окончательно поставили бы крест на запланированной операции. Близость девушки, которая ему так нравилась, пьянила Джеймса и спутывала его разум. — Я не могу запретить тебе идти со мной, но тогда я буду нести ответственность за нас обоих. Мне придётся отвлекаться на обеспечение твоей безопасности. Ты не умеешь ходить бесшумно, ты не натренирована реагировать на любую опасность…