0% - [20]

Медленная прокрутка.

Вызываю по телефону такси, выхожу из больницы. Вижу маленькую девочку, которая, высунув язык, ловит им капельки дождя.

=>=>, =>

Я снова встречаюсь с Софи, но не по-настоящему. При свидании мы поцеловались, но я тут же предупредила, что это ровно ничего не значит. Мы долго шептались, сидя по-турецки у меня на кровати, а потом вдруг спохватились: с чего это, собственно, мы шушукаемся? Среди прочего Софи меня протестировала по системе, якобы изобретенной каким-то американским психиатром: сможете ли вы стать серийным убийцей? Это тест в виде загадки: «Женщина пришла на похороны своей матери, встретила там одного мужчину и безумно влюбилась в него с первого взгляда. У женщины есть сестра, которую она неделю спустя убивает. Почему она это сделала?» Я нахожу какое-то дурацкое объяснение, явно притянутое за волосы. Похоже, именно так говорит большинство людей. Но, по мнению психиатра, потенциальный серийный убийца тут же дает правильный ответ: потому что женщина надеется встретить этого мужчину на похоронах сестры. Я очень довольна, что не додумалась до такого, еще чего не хватало. У меня и без того наблюдаются некоторые тревожные симптомы, как то: в метро, когда подходит поезд, мне хочется кинуться под колеса, но это не страшно.

— Иди сюда, — говорит Софи, забираясь в постель.

Я говорю, что могу поспать рядом с ней, но и только. Она кивает. Мне приятен запах ее тела, он немного снимает напряжение. Но странное чувство: ее близость мешает мне заснуть, как в самом начале, когда мы были вместе.

Во сне я вижу, что нахожусь в стеклянной комнате и две противоположные стены вдруг начинают сближаться. Вся обстановка в комнате тоже из стекла: стол, пустой книжный шкаф, стулья; сдвигаясь, стены опрокидывают и в конце концов разбивают все эти предметы, стол буквально взрывается осколками. Я закрываю лицо руками, стеклянные острия впиваются мне в тело, но боли я не чувствую, смотрю на свои руки, на свои плечи — они сплошь в порезах и кровоточат. Я начинаю вынимать из ранок мелкие стеклышки, трогаю ухо и чувствую, что оно разорвано, жду прихода боли, но ее все нет, оборачиваюсь и вижу, что между стенами осталось не больше метра. Пытаюсь раздвинуть их, не дать им сойтись, но вот уже мое тело заполняет весь оставшийся промежуток, а вот уже трещат ребра. Еще на какой-то миг я отвлекаюсь, потому что у меня изрезаны ноги, и это меня смешит, я хотела бы потерять сознание, а пока шевелю руками, думая, что это последний раз в жизни, что сейчас мое тело, это чудо природы...

Если бы смерть проводила рекламные кампании, я бы точно пошла к ней на кастинг. И сказала бы: «Откровенно говоря, я подхожу вам по всем статьям!» И предъявила бы кипу медицинских справок об остановках сердца, о попытках суицида и прочее. Хотя, конечно, конкуренток у меня — вагон и маленькая тележка. Среди манекенщиц попытка самоубийства — явление настолько частое, что для его обозначения используют аббревиатуру — ПС. «Это у тебя которая ПС?» — «У нее что, ПС-love?» — «Ну сил нет, опять эти дурехи болтают о ПС!» — «У тебя что, никогда не было ПС? Да сколько ж тебе лет, детка? Ты давно в Париже?» Обычно ПС проходит так: наглотаешься снотворного или еще чего, дверь оставляешь открытой, чтобы сэкономить на слесаре, и звонишь своему парню, а если натыкаешься на автоответчик, тогда прямо в «скорую». Я даже знаю нескольких девчонок, образцово-показательных в вопросах организации ПС: они сперва звонят куда следует и только потом принимают лекарства. Кстати, не обязательно глотать слишком много — главное, как говорится, намерение, но, с другой стороны, нужно напихать в себя достаточно, чтобы тебе сделали промывание желудка, иначе твой парень не испугается и ты будешь выглядеть круглой дурой. К тому же ты уже настолько привыкла блевать, что никакая промывка тебе не страшна. А вообще если хочешь узнать, любит ли тебя по-настоящему твой парень, то ПС — незаменимое средство. Иногда девчонка даже вызывает в больницу свою лучшую подругу, чтобы та подсмотрела в зале ожидания, переживает ли ее парень или ему на все плевать. Бывает, это прочищает ему мозги: еще вчера он хотел тебя бросить, а теперь льет слезы и думает, что ты ему дороже всех на свете, и прочие глупости. Лично меня сильно достает, когда лезут с вопросами: плакал — не плакал? Потому что я всегда, конечно, говорю, что это была ПС-love — как же иначе? Иногда полезно изобразить из себя что-нибудь эдакое:

— Ну ясное дело, он рыдал. И даже — ха-ха! — сделал предложение, но я послала его подальше.

Нет, я серьезно.

Однажды в каком-то глянцевом журнале я прочла объявление о кастинге, мне тогда было пятнадцать лет. Мы с Амброй взяли и позвонили по этому объявлению — в то время мы с ней скакали, как блохи, по всему городу, — и нам назначили встречу на следующий день. Мужик, который нас принял, завел меня в одну комнату, а ее в другую — якобы переодеться, но я сразу поняла, чем дело пахнет, когда он вошел ко мне и запер дверь на ключ. Сердце у меня колотилось как сумасшедшее, я все твердила: «Нет... Нет...», как будто это могло помочь. А он сказал, довольно мягко: «Если будешь сопротивляться или кричать, я тебе сделаю очень больно. А мне не хочется делать тебе больно, поняла?» И он меня изнасиловал. А потом, перед тем как выйти из комнаты, добавил: «Будешь орать, я изобью твою подружку, изуродую ей лицо, так и знай. А виновата будешь ты». Он запер меня на ключ и пошел насиловать Амбру. Когда он нас выпустил, мы помчались прочь как ненормальные и бежали до самого метро. И там, в поезде, не смели даже глядеть друг на дружку. И разговаривать тоже не могли. Амбра позвонила мне только через три дня; если бы она этого не сделала, мы бы, наверное, никогда об этом не заговорили. Она рассказала, что тот тип изнасиловал ее не по-настоящему, она умолила не трогать ее, сославшись на свою девственность. В конце концов он заставил ее отсосать. И еще заставил благодарить его за доброту. Она поблагодарила. Но поскольку прямо перед этим он изнасиловал меня, то с Амброй процесс длился бесконечно долго.