0:1 в первом тайме - [64]

Мальчик со злостью плюнул в воду.

— И что я ему сделал? — прошептал он. — Разве это я его засыпал? Ведь я и слова никому не сказал.

Неожиданно Чек вспомнил, что тетя Франя сегодня возвращается из больницы. Наверное, она уже дома и ждет его. Нужно показаться хотя бы на минутку, не то она будет волноваться. Мальчик решил, что ненадолго зайдет к тете. Не хотелось думать о том, что будет после. Манюсь надеялся, что Вавжусяк не знает о возвращении тети. Будет искать его у Стефанека, в мастерской пана Лопотека, но уж никак не в Голубятне. Мальчик глубже надвинул шапочку и двинулся в сторону моста, по которому светящимися гусеницами ползли трамваи.

2

Когда Манюсь входил в ворота, ему показалось, что на другой стороне улицы в развалинах шевельнулась чья-то тень. Заколебавшись, он остановился, раздумывая, входить ему в Голубятню или пройтись немного по улице, чтобы убедиться, что его никто не подстерегает. Однако он вспомнил, что в Голубятне есть множество скрытых переходов, которых никто из чужих не знает. Вот хотя бы эта боковая черная лестница — по ней всегда можно удрать.

Он еще раз глянул на развалины, которые высились по другую сторону улицы, но ничего угрожающего не заметил. «Показалось», — подумал он, входя в ворота. Двор был пуст. Только какая-то бездомная дворняжка рылась в мусорном ящике. Увидев мальчика, она оскалилась и, поджав хвост, удрала через пролом в стене.

В подвале у Пеховяков грустно заливалась гармонь. Чей-то осипший голос затянул незнакомую песню. На третьем этаже сквозь щель в лестнице пробивался желтоватый свет, озаряя кусочек покрытого выбоинами неметеного асфальта.

Неожиданно Манюсю показалось, что кто-то крадется вдоль темной дворовой стены. Оглянувшись, он вздрогнул и прислушался. Сзади прозвучали чьи-то тихие шаги, и в полосе света промелькнула тень.

Манюсь бросился бежать и в ту же минуту услышал за спиной голос Ромека Вавжусяка:

— Не бойся! Подожди!

Но слова Ромека только подогнали его. Перепрыгивая через несколько ступенек, Манюсь мчался вверх по лестнице. Пробежал второй этаж, добрался до третьего. Сзади слышались шаги и тяжелое дыхание.

На третьем этаже Манюсь оглянулся. Ромек Вавжусяк был уже недалеко. Мальчик на ходу выдернул железный прут и изо всех сил ударил им по рельсу лифта. Черная пропасть лестничной клетки заполнилась пронзительным лязгом.

— Что ты делаешь! — услышал он глухой крик Ромека.

Добравшись до деревянной площадки, Манюсь услышал, как на следующем этаже открылась дверь.

— Жемчужинка! Жемчужинка! — закричал он.

Но в эту минуту Вавжусяк успел схватить его за рукав. Манюсь рванулся, старенькая рубашка треснула, как бумага, и рукав остался в кулаке Вавжусяка. В несколько прыжков Манюсь очутился наверху. Бросившись к двери, он принялся стучать в нее кулаками.

Однако ответом ему было только глухое эхо.

— Тетя!

Вопль мальчика остался без ответа. За спиной его заскрипели ступеньки. Тень поднимающегося по ним Вавжусяка вырастала в конце коридора.

«Удрать черной лестницей», — подумал Манюсь. Он бросился в сторону и утонул в мрачном туннеле пустого коридора. Там, где начиналась черная лестница, он на секунду застыл на месте: две оборванные ступеньки свисали над пропастью, как трамплин. Внизу серел бетонный пол. Но Манюсь хорошо знал эту дорогу. Схватившись руками за выступ стены, он, свесив ноги, торопливо искал опоры. Наконец он нащупал ее, но в эту самую минуту над ним нависла темная фигура Вавжусяка.

— Что ты делаешь? — услышал он задыхающийся голос.

От испуга Чек резко отклонился назад, рука его соскользнула с шершавого железа. Еще секунду он искал опоры, но так и не нашел ее. Тогда, отчаянно взмахнув руками, словно уходя под воду, мальчик полетел вниз…

3

Больничный пустой коридор сверкал безукоризненной чистотой. На деревянной скамье молча сидели Стефанек, пан Лопотек и трое ребят с Голубятни — Жемчужинка, Манджаро и Паук. Все они не отрываясь глядели на дверь, ведущую в палату.

Когда дверь эта тихонечко скрипнула, все поднялись, как по команде.

На пороге показался врач в белом халате.

— Пан доктор, — с тревогой прошептал Стефанек.

Врач устало посмотрел на тренера.

— Положение тяжелое, — медленно и глухо сказал он. — Мальчик еще не пришел в себя.

Загорелое лицо Стефанека побледнело.

— Пан доктор, спасите паренька, — прошептал он.

Врач чуть пожал плечами:

— Делаем все, что в наших силах.

Маленький Жемчужинка, закрыв лицо шапкой и отвернувшись к белой кафельной стене, громко всхлипывал. Его худенькие плечи содрогались от плача.

Врач подошел к мальчику и положил ему на плечо белую тонкую руку.

— Не плачь, дружок, — сказал он мягко, — сделаем все, что можно.

Мальчик повернулся к нему, открыв веснушчатое, залитое слезами лицо.

— Пан доктор, — сказал он, — пожалуйста, спасите его, это наш самый лучший товарищ.

Белая рука врача погладила худенькое лицо парнишки.

— Хорошо… Хорошо… Успокойся, малыш.

Когда врач отошел, все снова уселись на скамью. Пан Лопотек, запустив огрубевшие пальцы в свою густую гриву, тихо вздохнул:

— Боже мой… Такой был всегда подвижный — живое серебро, а не мальчик.

Тренер прикусил губу:

— А мы его тогда заподозрили…