Веет седой чарующей древностью от одних только слов: тринадцатый век, четырнадцатый век, пятнадцатый век… Аромат прошлого с его до сих пор недопонятым бытом, нравами, житейской мудростью заполняет душу. Конечно, существует множество толстых и тонких учебников отечественной истории, из которых можно узнать о количестве убитых на том или ином поле брани, о территории того или иного княжества, о злых и добрых делах самодержцев. Но любые факты остаются мертвы для души современного человека, пока он не ощутит, не пропустит через себя стародавние события. А как это сделать?
Наверное, надо попутешествовать, увидеть древние русские города, поля ратной славы, могилы пращуров, наглядные свидетельства старины. Но воображение современного человека, искалеченное безудержным прогрессом последних двух столетий, далеко от совершенства. Нам чрезвычайно трудно, открыв «Слово о полку Игореве» или «Моление Даниила Заточника», перенестись в непостижимый, совсем не похожий на наш мир.
Что же делать?.. Как приподнять пелену с совсем несхожей с нашей жизни новгородцев или псковичей прадедовских времен?..
В судьбе русского человека нового тысячелетия менее всего, наверное, претерпели изменения христианская вера и религиозные обряды, совершаемые в месте общей молитвы, в доме Божьем – в храме. «Атмосфера храма, – говорит святитель Феофан, – в котором вместе со всеми его священнодействиями осимволена вся вера наша, атмосфера сия чиста, небесна, божественна. Неведомо как – здесь то объемлет душу веяние любви Божьей, то освежает дыхание благоговейного страха Божья, как дыхание утренней прохлады, то оживляет движение теплоты сердечной… Побывавши в храме, побывавши как следует, мы выходим оттуда совершенно новыми, как бы освеженными. Другие уже после того бывают мысли в голове, другие чувства и расположения в сердце».
Человеку в храме легко почувствовать, как веровали в Бога его предки, и соединить их молитву со своей. Но чувство это будет куда сильнее, если человек знает историю храма и его святынь, жития его подвижников и благотворителей, местные предания об иконах, колоколах, о настоятелях и прихожанах. Храм – это не только училище благочестия, здесь перед пытливым взором проходит тысячелетняя история нашего Отечества. Величественные златоглавые соборы, старинные приходские церкви – у каждого свое личное, неподражаемое обаяние. Оно складывается из своеобразия русского зодчества, из рассказов об окрестных землях, славных ныне если и не числом жителей, то множеством старинных преданий, во многом перекликающихся с архивными документами, упоминаниями о подвижнической жизни святых, возводивших в бывших здесь когда-то пустынных чащобах первые деревянные кельи. И тогда наполнятся глубоким смыслом слова: тринадцатый век, четырнадцатый век, пятнадцатый век… И легче, интереснее станет жить в нашем двадцать первом веке.
Соборы Московского Кремля
Многоглавые соборы Московского Кремля издали выглядят короной, увенчивающей Боровицкий холм. На протяжении веков знаменитая соборная группа была связана с важнейшими событиями в жизни страны. Этот величественный ансамбль начал складываться еще в конце XIII века, когда московский князь Даниил Александрович построил первый Успенский собор. Тогда же, на рубеже XIII–XIV веков, на месте существующего Благовещенского собора была сооружена деревянная Благовещенская церковь на каменном основании.
Четверть века спустя Иван Калита, переманивший митрополита из Владимира в Москву, затеял здесь роскошное, как ему казалось, каменное строительство, стремясь подчеркнуть тем самым значение Москвы как преемницы Киева и Владимира. Но амбиции Калиты явно превышали возможности казны, и построенный им каменный собор никак не мог претендовать на роль храма общегосударственного значения. Тогда же, в правление Калиты, в 1329 году была сооружена небольшая церковь Св. Иоанна Лествичника, относившегося к типу «иже под колоколы». Несколько позже, в 1333 году, в память избавления от «морового поветрия» (чумы) Калита построил белокаменный храм Михаила Архангела. В этом же храме в 1340 году Иван Калита был погребен. С тех пор Архангельский собор стал усыпальницей московских великих князей и царей, при Петре I уступив эту функцию государственного некрополя Петропавловскому собору в Петербурге.
В конце XIV века вместо деревянной Благовещенской церкви был возведен небольшой белокаменный храм с подклетом, в котором, как считают, хранилась великокняжеская казна. Расположенный рядом с дворцом московских правителей, возведенном в те же годы, он фактически стал их домовым храмом.
К началу 1470-х годов весь ансамбль кремлевских соборов представлял собой довольно жалкое зрелище. Построенный Калитой Успенский собор настолько обветшал, что его приходилось подпирать толстыми бревнами, чтобы он не обвалился. Архангельский собор смотрелся чуть лучше, но и его в 1505 году «по ветхости» пришлось разобрать. Все это никак не соответствовало возросшим амбициям Москвы, объединившей под своей рукой все княжества и земли Северо-Восточной Руси, и великий князь московский Иван III затеял в Кремле широкое каменное строительство. Возведение нового храма поручили мастерам Мышкину и Ивану Кривцову. За образец им указано было взять Успенский собор во Владимире, но при этом превзойти его в длине и ширине.
