19 октября 2011 года
Мы познаём мир разными способами. В том числе, посредством переживания каких-то поступков, встреч с людьми, чтения книг. Иногда одно слово может рассказать о времени, о сути эпохи, даже о менталитете целого поколения. И передать все эти сложные смыслы весомо, объёмно, четко. В моей жизни такое слово присутствовало.
Вспоминается мой дошкольный период. Шестидесятые годы прошлого века, а конкретно тысяча девятьсот шестьдесят третий год. Мне шесть лет. Моя мать пошла записывать меня в московскую школу в районе Черёмушки. Записала в "Б" класс. Мой друг попал в "А".
Я спросил у него, почему так получилось: ты — в "А", а я — в "Б". Он ответил: "Говорят, там перспективнее". Это слово было услышано мною впервые. Впоследствии оно многое объяснило. Я прислушался к разговору других родителей. "Да, да, говорили они, "А" перспективнее. Там с пятого класса будет английский язык".
Стремление записать своих детей именно в элитный "А" класс, а не в "Б", было для меня непонятным. Всё это превратилось в настоящий конкурс родителей. Они ходили, хлопотали, дарили подарки, писали письма, просьбы, жалобы.
В конечном итоге, когда их дети по какой-то причине не попадали в "перспективный" "А" класс, они направляли свои усилия на штурм других школ, постепенно всё дальше и дальше отдаляясь от дома. И тогда их детям приходилось добираться туда различными способами, — лишь бы попасть в "А".
Действительно, то было какое-то странное разделение, пока что внутри школы. Делились на "А" и "Б". Если в "А" классе учились дети секретарш из министерств, просвещённой интеллигенции, дети начальников, то в "Б" класс, где изучали немецкий, попадали люди из рабочих семей. Те, кто ещё не задумывался о перспективах в этой жизни. И уже в школе это разделение было заметно: "А" — "элитный", "Б" — не очень, более народный.
И так по всей стране. Впоследствии у меня даже появилось своего рода хобби: узнавать, в "А" или в "Б" учился человек. Познакомившись с кем-то, всегда задавал этот вопрос и ни разу не промахивался. Лишь один раз я сказал одному шофёру: "Знаю, в каком ты учился классе, в Б!" "Нет, — ответил тот. — Я учился в Г!"
Предполагалось, что в "А" попадают самые талантливые. Именно им заведомо отводилась ключевая роль в жизни. В "Б" будто бы шли люди из народа, не задумывающиеся о собственном будущем.
Поразительно другое. На всех олимпиадах, математических, физических, каких-то других, во всех конкурсах побеждал всегда "Б" класс. Я уж не говорю о спорте, где "бэшники" никогда не проигрывали.
Когда пришла пора поступать в институты, удивительно, но большинство выходцев из "Б" продолжили обучение, тогда как закончивших "А" всё преследовали всевозможные заминки.
Так работало чутьё обывателя. Ещё в то время, в середине шестидесятых, когда мы полетели в космос, были сверхдержавой, когда мы, казалось бы, победили, и нас ждёт светлое будущее, обыватель думал о грядущем в пораженческом ключе. Ага, нужно учить английский — это перспективно, все они чувствовали приближающееся поражение, и, может быть, подсознательно жаждали его. Удивительное обывательское чутьё.
"Да", — говорили "лучшие" люди, "мы приветствуем героев, тех, кто жертвует своей жизнью, кто погибает на фронтах, на стройках, совершает великие деяния. Всё это хорошо и прекрасно, мы славим их. Но вот наши дети, это всё не для них. Им бы лучше избежать этого. Избежать армии, трудностей. Им бы прожить хорошую, спокойную, перспективную жизнь". Вот что владело подсознанием целого поколения.
Так мне запомнилось это слово — "перспективно". Оно многое определяло.
В дальнейшем таким же ключевым понятием стало "комфортно". О комфортности говорят все. Президент, представители крупных фирм, о ней рассуждают певцы, люди с телеэкранов. Это идеал современной жизни.
"Иной уровень комфорта", "иной уровень жизни", — вот за что идёт сражение. Вновь это выражает внутреннее мироощущение нового поколения так называемых просвещённых обывателей.
Какое слово будет определять сознание наших соотечественников в дальнейшем — непонятно.
Возможно, это будет какое-то понятие, связанное с катастрофикой, то ли наоборот с попытками возрождения — непонятно. Всё прояснится в будущем.
Итак, научно-техническое развитие Запада останавливается и кружит на месте. Об этом мы сказали в начальных текстах. Привели свидетельства самих западных мыслителей и предпринимателей.
Пора посмотреть правде в глаза. Пусть даже в душе и дует ледяной ветер. Это страшное чувство того, что мир стоит на пороге эры нового мракобесия. Начинается наше падение в новое варварство. Как всегда, мы рискуем увидеть скачок: переход количества в качество. Цивилизация – вещь весьма сложная. В один прекрасный момент она может катастрофически разрушиться, что твой Такомский мост. Или – чтобы было понятнее уже мало что знающему молодому поколения – как здание аквапарка в столичном Ясенево.
ОКНО ИЗ 1976-ГО
Кудрявый малыш смотрит на меня сквозь экран. Улыбаюсь ему, смахнув невольно набежавшую слезу. Малыш моргает недоуменно, теребя двуцветный вязаный жакет и поправляя офицерский ремень на расклешенных джинсах. За его спиной, на диване, лежит «Знание-сила» огромного формата. Кажется, там – повесть о приключениях Павлыша и его команды на планете с драконами. Пера Кира Булычева. И на стене – цветной календарь: состыкованные корабли «Союз» и «Аполлон» на орбите, подсвеченные солнцем. Сбоку, на столе, поблескивает панель радиоприемника «Океан». Кажется, чувствую даже запах весны в предгорьях Копет-Дага, врывающийся в раскрытое окно. Чувствую и помню, потому что этот малец – я. Только десяти лет от роду. Из 1976 года.
