Глава 1
Жить по–настоящему — приходить к Богу во Святое святых
«Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам чрез завесу, то есть, плоть Свою»
(Евр. 10:19, 20).
Таинственный и торжественный момент. Момент, когда рушатся тщательно обоснованные человеческие понятия. В корне меняется привычный образ жизни, казавшийся неизменным. Необъяснимая, нежданная сила вторгается во время и пространство. Перед этой высшей силой отступают даже законы природы.
Этот случай был необычным. Он тем более привлекает наше внимание, ибо произошел в самом средоточии наиболее упорядоченной богослужебной структуры. В течение столетий любая попытка нарушить тщательно установленные правила считалась осквернением святыни. Эти укоренившиеся обычаи стали почитаться такими великими, что богослужебные церемонии затемнили истину. В сознании людей они потеряли свое истинное значение. Установленный порядок стал своего рода Богом, а обряды и церемонии — святыней.
И вдруг на этом месте, которое было превращено в святыню человеческих традиций, подобно вспышке солнечного света во мраке, начала действовать сверхъестественная сила.
На завесе этой святыни красовались величественные цвета «из голубой, пурпуровой и червленой шерсти и крученого виссона» (Исх. 26:31). Сила, необъяснимая для человеческого разума, подобно удару молнии, невидимой Рукой разодрала эту завесу. Самодовольные священники с ужасом смотрели, как раскрывалось Святое святых.
Бог желал, чтобы это совершилось по–другому. Он желал, чтобы эту задачу совершили человеческие руки. Это Его любимый метод действия в этом мире. Он желал бы увидеть радость, а не страх, торжество, а не испуг. Толпы народа могли бы собраться вокруг храма и с пением хвалебных гимнов, с криками «Осанна!» могли бы аккуратно снять и положить завесу. Весь город, да и весь мир могли бы оказаться свидетелями такого торжества. Но что не желал сделать человек, должен был совершить Бог. «Иисус же, возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме разодралась на–двое, сверху до низу» (Мк. 15:37,38).
Как страстно желал Бог исполнить это дело! Это было первое действие Отца после смерти Его Сына. И Он немедля исполнил его!
Крест сделался символом этого великого часа. Но более просвещенные христиане могли бы с равным почтением и благоговением поразмыслить о другом символе — о разодранной завесе. Но где среди церковных башен, колоколов, светильников, среди символов голубей и рыб в разукрашенной мозаике, где виден символ разодранной завесы?
Некоторые могут сказать: «О, это действие всего лишь прекратило древнееврейскую богослужебную систему!» Прежде всего оно указывает на великое новое начало для всего человечества. Барьер греха, который так долго преграждал путь людей к своему Творцу, был устранен смертью Христа. Христос приобрел для людей не только прощение грехов, но также и право прямого доступа пред лицо Божие.
Величайший дар Бога человечеству не заключается в вечной жизни. Наше искупление содержит в себе гораздо больше, чем только вечную жизнь. Ведь бесконечная жизнь может быть также и наказанием, а не радостью; адом, а не небом. Великое наследие Голгофского креста заключается в том, что оно придает вечной жизни истинную ценность. Воистину, чем ближе человек приходит к Богу, тем больший смысл приобретает его жизнь. Христос умер не только для того, чтобы обеспечить нам прощение грехов и наследие вечной жизни; Он принес Себя в жертву, чтобы восстановить в наших душах образ Божий, Его характер, Его личное присутствие. В этом прежде всего заключается истинная цель нашего существования! Две тысячи лет тому назад в тот знаменательный день Бог разодрал завесу в Иерусалимском храме. Этим действием Он дал понять, что каждый человек может иметь с Ним самые близкие отношения. Только Его присутствие способно восстановить в человеке подобие Божие!
Ветхозаветная скиния была разделена на три части. На внутреннем дворе находились жертвенник всесожжения и сосуд с водой для омовения. Здесь приносились жертвы и омывали себя священники. Во Святом священники совершали ежедневные служения. Там же находился великолепный светильник и стол с хлебами предложения. Они напоминали о том, что настанет день, когда придет истинный Свет миру и Хлеб жизни.
Третье отделение было особое. Оно называлось Святое святых. В первое отделение священники могли входить ежедневно, чтобы кропить кровью. Но в Святое святых святилища имел право войти только первосвященник один раз в год. В этот великий день Примирения он входил во Святое святых, где находился ковчег завета. В ковчеге были Десять Заповедей, данных Моисею на Синае. Над ковчегом находился престол благодати. Здесь, между золотыми крыльями осеняющих херувимов, покоилась слава Божьего присутствия. Библия говорит: «И покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию» (Исх. 40:34). То было святое таинственное сияние огня и света — святая слава, «Шекина», которая покрывала ковчег завета, наполняя Святое святых. Без этого сияния святилище Израиля было бы лишь обычным строением. Богослужение было бы бессмысленным, как и у окружающих язычников.
