Два божества смотрели друг на друга сквозь огромные врата меж своими владениями. Лолс и Эйлистри, мать и дочь. Богиня тьмы и жестокости, богиня добра и света.
Эйлистри стояла в лесу, залитом лунным светом. Ветви, усыпанные бело-голубыми лунными камнями размером с яблоко, сплетались над ее головой. Богиня была нага, ее серебристо-белые волосы до лодыжек обтекали ее бархатисто-черную кожу, словно потоки жидкого лунного света. Два меча плавно скользили в воздухе, по одному на каждом бедре. Их серебристые клинки мягко вибрировали внутренней музыкой, словно женские голоса в бесконечной песне. Немногие жрицы, собравшиеся прямо за ней, могли лишь со слезами вымолвить, что это неописуемо красиво. Ее глаза врезались в память смертных – ирисы с искрами голубого света, неуловимая вспышка внутри лунного камня.
Лолс, богиня пауков, сидела на черном железном троне, выпуклом, как и ее брюхо, полное яиц, поддерживаемом восьмью членистыми ногами. Над ней вопили истязаемые души, заполонившие кипящее черно-пурпурное небо. Лолс была в образе дроу – но это было лишь одно из восьми воплощений богини после завершения ее Безмолвия. На ее эбеновые плечи было накинуто одеяние из паучьего шелка, искусно вплетенное в ее волосы цвета слоновой кости. Когда она говорила, крошечные красные пауки лились из ее рта и свисали на губах, как тончайшая паутина, колышущаяся в смрадном ветерке. Глаза сверкали красным пламенем Ям Паутины Демонов, но это были единственные пятна света на ее теле. Тьма обволакивала ее, словно плащ.
Меж двумя богинями, разделенными вратами, была игровая доска сава. Формой как паутина, с вплетенными пластами живого дерева - одновременно и часть Мирового Древа, и вырванные из него куски - доска парила, поддерживая внутренним волшебством. Игра, идущая на ней, шла столько, сколько дышал мир смертных. Сотни тысяч игровых фигур покрывали круглую доску, большинством из них были Рабы. Было и несколько тысяч более желанных фигур: Жрицы, Маги, Воины.
Обычного распределения на белых и черных здесь не было. Все фигурки Лолс были черными, как эбеновая кожа дроу, также как и большинство фигур Эйлистри, но богини знали свои фигуры на ощупь. В каждой из них была душа смертного.
Лолс сидела неподвижно, слегка повернувшись - это был результат ее самоналоженного Безмолвия. За это время Эйлистри получила очень многое. Впервые за множество эпох она почувствовала уверенность в победе, так что когда Лолс пошевелилась и предложила ввести в игру дополнительную фигуру с каждой стороны, интерес Эйлистри был задет.
- Какого рода фишки? – осторожно поинтересовалась она. Ее мать, помимо всего остального, была еще и коварной.
- Мать.
Эйлистри глубоко вздохнула:
- Войдем в игру сами?
Лолс кивнула.
- Битва насмерть. Победитель получит всё, и пусть Ао будет свидетелем нашего пари. - Она одарила дочь ядовитой улыбкой. - Ты согласна на такие условия?
Эйлистри колебалась. Она посмотрела на доску, на лице ее смешались жалость, глубокая печаль и надежда. Это поможет поставить точку, подумала она. Раз и навсегда.
- Я согласна.
Лолс улыбнулась.
- Тогда начнем. - Ее руки смяли тьму и злобу, придав им форму полночно-черного паука - одного из восьми ее воплощений. Она поместила его на доску в центр своего Дома.
Эйлистри собрала лунный свет в светящееся подобие себя и разместила в центре своего Дома. Сделав это, она посмотрела вверх… и увидела нечто поразительное. Лолс больше была не одинока. Знакомая фигура присела справа от ее трона: огромный паук с головой мужчины-дроу - полубог Селветарм, Чемпион Лолс. Он положил свой меч и булаву и, соткав своё подобие, поставил его на доску около фигурки Матери Лолс.
- Несправедливо! - закричала Эйлистри.
- Испугалась? - усмехнулась Лолс. - Желаешь сдаться? - она подалась вперед, словно желая собрать фигурки с доски.
- Никогда, - ответила Эйлистри. - Я ожидала этого от тебя. Играем.
Лолс откинулась на своем троне. Она поглядела на доску, потом небрежно продвинула по ней фигурку. Раб, лицо которого скрывал капюшон пивафви, держал за спиной кинжал. Лоскуты паутины с рук Лолс цеплялись за фигурку, затем оторвались, едва она отпустила ее, заставив медленно покачиваться.
Лолс лениво развалилась на троне:
- Твой ход.
Какое-то движение позади Лолс привлекло взгляд Эйлистри. Фигура, скрывающаяся в тени ее трона. Красивый изящный мужчина-дроу, нижняя часть лица которого была скрыта мягкой черной маской - брат Эйлистри, Ваэрон. Поставил ли он тоже фигурку на доску - и если да, то на чьей он стороне? Он был большим врагом как Лолс, так и Эйлистри.
Возможно, он хотел всего лишь отвлечь ее.
Не обращая на него внимания, Эйлистри изучала доску сава. Теперь она увидела, почему брат хотел отвлечь ее внимание от игры. Лолс только что сделала глупый ход, оставивший фигурку ее Раба совершенно открытой. Ее легко можно было взять одной из фигур-Магов Эйлистри - фигурой, вошедшей в игру совсем недавно. Она сняла Мага с доски, взвешивая рукой его силу и волю. Потом она двинула его по доске и остановила, столкнув фигурку Лолс.
- Маг берет Раба, - объявила Эйлистри. Тонкими пальцами она сняла фигурку Лолс с доски. Ее глаза расширились, едва она поняла, что это было. Это был не Раб.
