Старый Билл смачно сплюнул сквозь дырку от недавно выбитого зуба и критически оглядел тщедушную фигуру нового арестанта. Полосатая куртка висела на нем как на вешалке: плечи спускались почти до локтей, а рукава навевали печальные думы о смирительной рубашке. Прибывший робко оглядывался вокруг, стыдливо поддерживая сползавшие с него непомерно широкие штаны.
— Хо-хо, измельчал народ, — прогоготал Билл. — Ставлю свободу против трех центов, что если этот парень и взломал сейф, то только вдохновившись последней телевизионной передачей. Выкладывай, что привело тебя в эту бесплатную гостиницу и на сколько ты снял здесь номер?
Новенький зарумянился и, шмыгнув носом, заговорил неожиданно сочным баритоном:
— Господин судья сказал, что голосовать за президента мне придется не раньше чем через двадцать лет.
Билл с восхищением взглянул на него. — Однако… — Он спустил ноги с нар, освобождая место новичку. Остальные, сгрудившись, замолкли в немом ожидании; но тот смущенно молчал и только после ободряющего шлепка Билла начал:
— История моя необыкновенна, и вы вряд ли поверите ей. Судя по всему, я еще дешево отделался, так как о других моих коллегах вообще нет ни слуху ни духу. Зовут меня Гарри Шримп. Жил я в штате Оклахома; жил и ничего плохого не делал. Я никого не грабил, не убивал и даже не воровал, а работал ассистентом у доктора Бегби.
Все шло нормально до того самого времени, когда в нашем городе начались повальные грабежи. Первым обокрали банкира Уилкера. Следующей жертвой стал президент компании по продаже участков на невидимой стороне Луны. Вся полиция была поставлена на ноги, но это привело только к тому, что к числу ограбленных прибавился и шеф полиции. Город взволновался. В кабачках шли бесконечные споры и заключались пари о том, кого ограбят следующим: Дугласа или Роббинса? Все с нетерпением ожидали дальнейших событий, но когда оказалось, что обокрали сенатора Кларка, тут уж все развели руками. Самого Кларка! Да еще как обчистили! Унесли все, кроме старых шлепанцев экономки да зубной щетки сенатора. Вот тогда-то он и пришел к нам в лабораторию. В руках у него был последний номер «Санди Экспресс». Я как раз присутствовал при его разговоре с шефом.
«Так это вы написали статью «Генерирование благородных чувств у позвоночных»?» — хрипло спросил сенатор, тыча жирным пальцем в заголовок.
«Д-д-да, я», — заикаясь от волнения, ответил шеф.
«И вся эта чушь, которая здесь напечатана, правда?»
«Правда», — подтвердил шеф.
«Так вот, план таков, — не допускающим возражения тоном, прохрипел сенатор, — Вы строите этот генератор — мы даем доллары. И чтобы через месяц все жулики, если у них есть позвоночники, стали благородными».
У нас не было выхода. Когда вам предлагают что-либо в такой категорической форме, да еще за деньги, отказываться не приходится, и мы взялись за работу. Шеф сел за расчеты, и в течение нескольких дней они быи закончены. Отпущенных средств хватило на излучатель малой мощности.
Здесь Гарри замолчал, задумчиво посмотрел на потолок, покрытый паутиной мелких трещин и продолжал:
— Радиус действия был только двадцать километров. Это охватывало наш город да несколько близлежащих ферм. Я и не думал тогда, что на таком маленьком участке может гнездиться столько пороков! И вот настал долгожданный момент пуска установки. Шеф произнес передо мной короткую, но взволнованную речь о великом служении науки на благо человечества и включил рубильник. Заработали генераторы, и электромагнитные колебания особого спектра заструились с антенны. Сочетаясь с биотоками мозга, они давали резонанс, который подавлял все отрицательные черты характера. Люди в нашем городе стали как ангелы, никто не избежал перерождения.
Арестанты возбужденно зашумели:
— А у всех есть эти биотоки?
— У всех. Так вот, в первый момент как будто бы ничего и не произошло, — продолжал рассказчик, — очевидно, в мозгах у людей есть небольшой гистерезис. Но уже на следующее утро я почувствовал, что все изменилось. Моя квартирная хозяйка вместо прогоркшей жижи, которую она называла кофе, подала на завтрак чашку настоящего какао с бисквитами и весьма учтиво осведомилась, что приготовить к обеду.
«Эге, — подумал я, — генератор-то действует… А в сущности, она хорошая женщина, и почему это я раньше называл ее «старая, бездушная кочерыжка?»
Пообещав заплатить за квартиру сегодня же, я собрался уходить, но остановился, пораженный ее лучезарной улыбкой.
«Да что вы, мистер Шримп, не беспокойтесь, пожалуйста. Вы и так переплачивали за этот курятник. Может быть, переедете в бельэтаж? Я сдам за ту же цену, ведь он все равно пустует».
Мы рассыпались во взаимных любезностях, и я вышел на улицу. Никогда я не чувствовал такого подъема, каждая клетка моего организма радовалась окружающему миру и улыбалась. Хотелось идти и идти в солнечном сиянии этого божественного утра.
«Эй, Том, посмотри на этого улыбающегося болвана!» — резким диссонансом прозвучал грубый голос.
Я оглянулся. Дюжий пожарник в сверкающей медью каске стоял привалясь к металлическому столбу и глазел на прохожих. Мысли, как молнии, забегали у меня в голове. «Все ясно: медная каска — экран, столб — заземление. На этот объект излучение не действует». Я гордо прошел к автобусной остановке.
