Петр Иванович СУВОРОВ
ЗАВЕДУЮЩИЙ МЕТЁЛКАМИ
Особенно памятна мне наша последняя поездка на Хопёр. Мы не были здесь целых двенадцать лет.
Уж третий день мы спускались вниз по реке. Как много изменилось за это время! Многие места мы просто не узнавали. Там, где была когда-то большая песчаная коса, теперь вырос густой тальник, а где был высокий берег и деревья подходили к самой воде, Хопёр намыл песчаный пляж, и берег со стеной деревьев далеко отступил от воды. И только по дальним очертаниям меловых гор Бесплемянного да по перекату мы догадались, что уже миновали хутор Захопёрский, не узнав тех мест, где когда-то ловили голавлей, где у нас не раз стояла палатка.
С трудом мы узнали и знаменитый Волчий омут под станицей Луковской. И то мы узнали его по очень характерному повороту реки. Широко разлившись, Хопёр здесь спокойно течёт километра два по очень прямому глубокому руслу, а потом резко поворачивает вправо, сужается, и течение его становится значительно быстрее. Берега идут низкие, заросшие мелким кустарником и ольхой, а посредине реки стоят целые острова высоких камышей и куги.
И как мы радовались, что время пощадило какие-то приметы знакомой излучины, омута, переката. Тогда сразу ярко вставали в памяти прошлые наши поездки, вспоминались подробно все мелочи.
Здесь, на Волчьем омуте, была когда-то очень широкая песчаная коса, а на самом берегу стояла раскидистая ветла, под тенью которой мы часто разбивали нашу палатку.
Теперь разросшийся тальник подступил к самой воде, оставив только узенькую полоску песка, а старую ветлу разбило грозой, или она свалилась от старости. От неё остался только трухлявый пень, укрытый молодыми побегами.
Мы захотели и на этот раз остановиться на старом месте. Расчистили площадку, поставили палатку, сели у костра и вспоминали свои прошлые стоянки на этом самом месте.
Занятые своими воспоминаниями, мы и не заметили, как из-за поворота поднялась вверх лодка, в которой сидел молодой парень. Поравнявшись с нами, он приветливо поздоровался и спросил:
- Тоже порыбачить приехали? - и мотнул головой на наши спиннинги. - Вы что, первый раз в наших краях?
- Да нет, мы когда-то ловили в этих местах, и частенько. Но это давно было. Последний раз мы были здесь в пятидесятом году, - ответил Борис.
- Так вы, наверное, те москвичи, о которых я в станице от многих слышал! Особенно от своего деда. Помните вы его? Савотеичем все его звали.
- Как же не помнить! Конечно, помним! Ещё бы! - воскликнули мы оба и рассмеялись.
- И с вами мы рады познакомиться, - добавил Борис. - Пожалуйста, причаливайте, попьём чайку, поговорим. Вы не обижайтесь на наш смех. Нам вспомнилась одна весёлая история. Хотите, мы её вам расскажем?
- Ну что же, с удовольствием! - ответил молодой человек.
Он поставил свою лодку рядом с нашей, вышел на берег и представился:
- Меня зовут Валентин. Фамилия - Ракитин.
Мы засыпали нашего нового знакомого вопросами. Оказалось, что ему сейчас восемнадцать лет, он учится в Ленинградском мореходном училище и приехал в родную станицу навестить своих. Его дед Савотеич ещё жив, ему пошёл восьмой десяток. Сейчас он гостит у дочери на хуторе Буратском и нянчится с другим внуком.
- Вы обещали мне рассказать что-то? - напомнил Валентин. - Видимо, это связано с моим дедом?
- Верно, Валя! Вы угадали. Вот послушайте, какой конфуз получился с нами.
И мы рассказали ему такую историю.
Это было давно.
Рыбачили мы в тот год с Борисом на Хопре. После Вороны, где мы знали каждую излучину, омуты и перекаты и где у нас были уже свои излюбленные места для стоянок, на Хопре для нас всё было ново.
Целый день мы сплавлялись в лодке вниз, но улов у нас был не богатый. День подходил к концу. Мы проголодались, и пора было выбрать место для стоянки. Позади осталось очень много красивых мест, а вот теперь - куда ни глянь - низина, мелкий кустарник, ольха да заросли камыша. И нет ни одной хорошей песчаной отмели!
Мы уже совсем отчаялись найти подходящее место и решили приткнуться к берегу, вскипятить чайник, поесть чего-нибудь и переночевать прямо в лодке. Но только мы стали подгребать к берегу, как увидели в камышах какого-то человека, который, наверное, стоял в лодке, отталкиваясь длинным шестом. Нам были видны только маячивший конец шеста и седая кудлатая голова.
Обладатель этой головы сразу перестал толкаться шестом и стал рассматривать нас. Потом он неожиданно громко, словно глухим, закричал нам:
- Вы откуда?
- Из Москвы.
- Покурим?
- Покурим, - ответили мы.
- Я сейчас, - засуетился старик, - обождите малость! Я сейчас! - И он быстро скрылся за камышами.
Мы решили спросить у старика, нет ли поблизости более уютного места для ночлега, а то ведь здесь житья от комаров не будет: сожрут они нас.
Не прошло и десяти минут, как зашелестели камыши и показался сначала дед, а потом и его "лодка".
Такого чуда судостроительной техники до сих пор нам не приходилось видеть! Это было подобие долблёной лодки. Но её борта были выдолблены настолько коряво, словно её строитель успел только начерно оболванить колоду, как кто-то тут же взял да и столкнул этот "полуфабрикат" на воду. Но самое удивительное было то, что она была кривая и выделывала на ходу такие загогулины, что мы невольно рассмеялись.