Записки шанхайского врача

Мой дед, Павел Александрович Фарафонтов, еще до 1895 года приехал с семьей в Манчжурию, в город Харбин. С тех пор четыре поколения нашей семьи прожили в Китае, вплоть до 1948 года. Я с женой и детьми покинул Китай последним в 1954 году.

Манчжурия — это три северо-восточных провинции Китая, граничащие с СССР. Царская Россия начала там строить железную дорогу, которая прошла от русской границы через всю Манчжурию до города Дальнего и Порт-Артура. Если американцы в свое время переселялись с восточного побережья Америки на Дикий Запад, то русские шли на восток, но не «Дикий», а Дальний.

Россия строила тогда Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД), главное управление строительства которой находилось в Санкт-Петербурге (несомненно, это очень оригинально управлять стройкой с расстояния в шесть тысяч километров). По обе стороны дороги на несколько верст по китайской территории простиралась «полоса отчуждения». Эта полоса считалась территорией Российской империи, и на ней действовали российские законы. Царская Россия попросту захватила чужую территорию, как это делали и другие страны. Я видел карты предполагаемого раздела Китая между Россией, Англией и Францией после Первой мировой войны. Манчжурия отходила к России, Англия забирала себе центральный Китай с главным портом Шанхаем, богатым хлопком и чаем, а Франция — Южный Китай, граничащий с Индокитаем, бывшим ее колонией.

Мой отец, Прокопий Нилович Смольников, родился в городе Троицкосавске, основанном миллионером Саввой Морозовым в день Святой Троицы и поэтому так названном. Сейчас это город Кяхта - в свое время важный пункт пограничной торговли России с Монголией и Китаем.

Когда отец окончил среднюю школу, мать подарила ему пятнадцать копеек. После окончания школы он поехал в Ургу, столицу Монголии (теперь Улан-Батор), и поступил в русскую школу драгоманов (переводчиков). В этой школе российское министерство иностранных дел готовило переводчиков для своих консульств и посольства в Китае. Будущих драгоманов, кроме китайского и монгольского языков, обучали еще и маньчжурскому, так как до падения маньчжурской династии в 1911 году Петербург получал корреспонденцию от пекинского императорского двора только на маньчжурском языке и поэтому его знание было необходимым. Китай был тогда страной, покоренной маньчжурами, и все китайцы, в знак этого, должны были носить косы. Я еще застал те времена и хорошо это помню. Я видел на станциях КВЖД женщин-маньчжурок в национальных костюмах. Головные уборы у них были совсем некитайские - что-то вроде сплющенного черного кокошника, расшитого бусами.

По окончании школы драгоманов отца откомандировали в Пекин, чтобы совершенствовать знание китайского языка, после чего назначили драгоманом при российском генеральном консульстве в Харбине. Там он женился на моей матери, там же в 1914 году родился и я.

Большую часть своей жизни в Харбине отец работал в коммерческой части КВЖД, и здесь был самый интересный период его деятельности. Вплоть до последнего обострения туберкулеза легких он путешествовал по Монголии и Манчжурии. Раз в году в Монголии в городе Ганьджур открывалась ярмарка. На нее съезжались русские, монгольские и китайские купцы. Отец должен был собирать экономические сведения для КВЖД об объеме торговли каждой из трех сторон. Монголы охотно брали русское военное сукно, шедшее на шинели для солдат, и шили себе из него дождевики. Русские покупали шерсть и баранов. Китайцы привозили кирпичный чай. Это подробно описано отцом в его книжке «Ганьджурская ярмарка» (кажется, 1912 года). Кроме того, он написал два больших тома о провинциях Манчжурии - Хайлунцзян и Гирин, а также собирал материалы о Мукденской провинции, но смерть помешала ему на основе этих материалов написать еще одну книгу. Умер он в 1919 году.