— Привет, дядя Митя! Вы на всё лето или так, на выходные?
Дмитрий Васильевич отер лоб рукавом, обернулся и посмотрел на радостно скалящегося тинэйджера Учеватова — сына соседей напротив.
— Смотря, как дело пойдет.
— Ага! Оно и правильно. Чего тут делать-то? Я тоже — пока предки дома околачиваются — тут кантуюсь. А как они сюда лыжи навострят, обратно в город смотаюсь.
— Знаешь, Эльдар, ты бы последил за своей речью. В приличном обществе так не разговаривают, — Дмитрий Васильевич не хотел читать нотаций, оно у него так само получилось.
Эльдар неодобрительно скривился, сплюнул в сторону и возразил:
— Да я без понтов совсем. В приличном обществе сейчас так только и говорят. А если по-книжному ботать, так и не поймет никто, да и не пустят никуда. Вот с вами, дядя Митя, пообщаешься, так совсем нормально говорить разучишься. Тьфу! — и Учеватов сплюнул еще раз, метко попав на первый плевок.
Водопьянов не спешил. Он обмахнулся сорванной веточкой, уселся на лавочку около своей калитки, прислонился спиной к забору и кивнул Эльдару — дескать, присаживайся, составь компанию. Тот сел — поболтать с Дмитрием Васильевичем всегда было интересно, если он не занудствовал. Однако, судя по началу разговора, интересной беседы могло и не получиться. Так что кислое выражение осталось на лице тинэйджера.
— Что у вас новенького? — спросил Водопьянов.
— А ничего. Живем помаленьку. А вы чего нового придумали?
— Ну, кое-что… — Дмитрий Васильевич засмущался. О своих успехах ему всегда неудобно было рассказывать. То, что автоматический переводчик с любого на любой пошел в серию — случайность. Так сказать, побочный продукт основной идеи, которую не удалось пока реализовать до конца.
— А у нас — жара… — Эльдар горестно вздохнул, — в прудах ряска зацвела, купаться невозможно стало. А до залива далеко переться. Эх! — и махнул досадливо рукой.
Водопьянов сочувственно поцокал языком. В городе было не лучше. Собственно, потому он на дачу и выбрался — творчество в городской духоте, насыщенной выхлопными газами, оказалось малопродуктивным. Возможно, Дмитрий Васильевич и здесь ничего путного не сделает, но, по крайней мере, переждет климатические невзгоды в более приятном микроклимате.
Нагретый воздух душными пластами подрагивал над грунтовыми дорожками между дачных домиков — отчего домики вместе с растительностью колыхались и будто стремились оторваться от земли. Дачники все попрятались — кто в тень на своем участке, кто на дальней речке Славянке, а кто и в погребе — пережидали самую жару. Так что Эльдар с Водопьяновым некоторое время находились в одиночестве.
Недолго.
Из-за поворота на третьей линии выбрался некий субъект и, дергаясь синхронно с маревом, начал приближаться к сидящим на скамейке соседям.
Субъект выглядел странно. Может колебания воздуха были тому причиной, но Дмитрию Васильевичу казалось, что неизвестный бойко передвигается на одной скрюченной ноге, вместо рук у него пучки щупальцев, а голова и вовсе квадратная.
Водопьянов помотал головой. Субъект целенаправленно, хотя и по синусоиде, приближался к лавочке. Ни исчезать, ни синхронизироваться он не собирался. Миражом он также не мог быть — были слышны шлепки голой пяткой по гравию и тихое бормотание на непонятном языке, исходящее от субъекта. Хотя, если прислушаться, что-то знакомое можно было уловить. Так и есть. Ну, прямо, как Пашка — местный сторож. Даже интонации его:
— Васи-и-или-и-ич! Васи-и-или-и-ич!
Водопьянов вздрогнул и спросил у Эльдара:
— Это кто?
— А, так вы его еще не видели… — отозвался Учеватов, мимоходом взглянув на неизвестного, — говорят, он тут с мая околачивается. Его космо-шар за огородом у Гавриловны рухнул.
— Это что — пришелец?! Откуда?
— А я почем знаю? — Эльдар пожал плечами. — Мы в его картах ни черта не разобрались — всё не так, как на небе.
Пришелец подергал Василича за рукав и сказал:
— Васи-и-или-и-ич! Бым конта?
Водопьянов нервно дернулся и попытался отодвинуться. Не получилось. С той стороны сидел тинэйджер и не собирался уходить, насмешливо глядя на дядю Митю.
— Он чего-то хочет! — заговорщицким шепотом сообщил Дмитрий Васильевич Учеватову.
— Ага! — довольно ответил Эльдар. — Поначалу он всем подарки раздавал, потом обменом занялся на что ни попадя, а как его дребедень закончилась, так и всё.
— Что всё? И чем он теперь занимается? — Водопьянов всё никак не мог преодолеть изумления.
— Да ну его! Попрошайка. Просит и просит. Мы-то не даем — он уже и привык, не лезет. А как видит нового человека — сразу к нему. Вы, дядя Митя, если он вам досаждать будет, рыкните на него и всё.
— Как рыкнуть?
— Ну, так. — Эльдар выпятил челюсть и проскрежетал басом. — Зыргыры!
Пришелец опустил уголки как будто приклеенных губ вниз и буркнул:
— Конта, конта… Ни конта. — Повернулся и пошел обратно.
Эльдар Учеватов тоже поднялся, попрощался с дядей Митей и характерной тинэйджерской походкой направился к своей даче.
Задумчиво почесав подбородок, Водопьянов попытался сообразить — что же было не так в этой встрече с иным разумом. Но от жары голова совсем не работала, и он решил подождать с этим до вечера, а пока привести дачу в жилой вид.
