Кейн давно уже ненавидел этот пустой, безжизненный мир. Три года рейнджером — восемь заданий и трупы, трупы, трупы… Да, на его стороне был закон, но в жизни все намного сложнее, и за это время погибло немало ни в чем не повинных людей. Кто за это ответит? Начальник рейнджеров майор Монро? Лейтенант Вильямс? Никто… Жертвами не интересовался никто, лишь бы было выполнено задание.
«Что мне все это принесло? — думал Кейн. — Сто двадцать долларов в месяц? Револьвер с потертой рукояткой? Навык выхватить оружие и выстрелить за пятую долю секунды? А кто я сам? Убийца-рецидивист, украшенный звездой…»
Он постарался не думать об этом. К чему драматизировать? Это просто работа и больше ничего. Совершенно законная, как у палача. Он и палач — они оба представляют закон. Нет, не так… Палач не приговаривает к смерти, он лишь простой работник, простой исполнитель.
«Но я-то, — думал Кейн, — я сам и прокурор, и судья, и палач! Я сам решаю, жить моему противнику или умереть, и сам исполняю свой приговор».
Кейн закурил сигарету. Костер давно погас, и Кейн неожиданно почувствовал, как сыро и холодно вокруг. Но спать ему не хотелось.
«Я скоро выдохнусь, — снова и снова думал Кейн. — Тридцать три года — это много. Я уже отношусь к „старикам“. Да, я пока в порядке. Этот молодой парень, Грувер, чертовски силен, но все же я быстрее его. Но обязательно настанет миг, когда я нарвусь на того, кто стреляет еще быстрее… Когда это произойдет? Во время выполнения следующего задания Монро? Когда он положит на стол приказ и поинтересуется, не страшно ли мне?»
Кейн поднялся, снова закурил: руки его дрожали.
«Что тебе делать дальше, дружище Кейн? Думай, думай…»
Выбросить револьвер, вскочить в седло и бежать? Откровенно поговорить с Монро, попросить, чтобы тот подыскал ему другую работу?
Нет! Монро просто хмыкнет и обзовет трусом. Он никогда этого не поймет…
Кейн нервно затянулся. Черт побери, и зачем только он потащился на эту дурацкую охоту? Лучше бы остался на время увольнения в Форт-Уорте, коротая время за бутылкой… Нет, к черту мысли, к черту сомнения… Раз уж он стал рейнджером — он будет жить как рейнджер: от задания к заданию.
Он сел, обхватил голову руками. Он поговорит с Чарли… Со стариной Чарли Катцем. Может быть, тот испытывает те же чувства? Может быть, вместе они найдут выход? Завтра… Завтра он поговорит с Чарли!
Когда Кейн входил в ворота, ему показалось, что часовой смотрит на него как-то странно. И почему те двое парней у конюшни приостановились и что-то забормотали?
Он завел лошадь в стойло, отстегнул сумки и шкуру убитой им пумы. Свежий ветер поднимал облачка серой пыли у дверей столовой.
— Привет, Билл, — сказал Кейн, проходя мимо знакомого солдата. Билл Брэндон буркнул в ответ что-то неразборчивое.
Кейн остановился. В чем же дело, черт побери? Что стряслось? Над всем лагерем витала неясная угроза. У порога административного здания стояла кучка солдат. Кейн прошел мимо и направился к своему бараку. Прошагав по хорошо знакомому коридору, он открыл дверь комнатки, которую разделял с Чарли, и выронил из рук сумки и шкуру.
Кровать Чарли была пуста, на ней не было ни одеяла, ни простыней; остался лишь серо-голубой матрац. Шкафчик Чарли был приоткрыт. Кейн заглянул внутрь.
Там ничего не было.
Он посмотрел на стол, на полку, висевшую над столом. Даже бритва Чарли и та исчезла.
Что-то похожее на страх засосало под ложечкой. Он выскочил из комнаты и побежал к административному корпусу.
Адъютант Джим Фоулер поднял на него глаза, и Кейн отметил сдержанность на его лице.
— Джим, майор у себя?
— У тебя к нему важное дело?
— Еще бы не важное? Где Чарли, Джим?
— Лучше спроси об этом майора, — ответил Джим, стараясь не смотреть на него.
— Черт возьми… его что, нет в живых? Он погиб, Джим?! — крикнул Кейн.
Одна из дверей, выходивших в коридор, резко распахнулась.
— Кейн?
Серо-голубые глаза Кейна блеснули сталью.
Это был майор Монро.
Майор вернулся в свой кабинет; дверь осталась открытой. Кейн вошел и прикрыл ее за собой. Майор только что зажег обе лампы, комната была ярко освещена. Он опустился в кресло и пристально посмотрел на Кейна. Тот потрясенно осознал, что глаза майора излучают угрюмую злобу.
— Ищешь своего дружка, Кейн? — хрипло сказал Монро, делая ударение на слове «дружок».
— Да.
Майор наклонился вперед.
— И никто тебе ничего не сказал? Так ведь?
— Да!
— Ну, что ж, сейчас узнаешь, — сказал Монро ровным голосом, однако кулаки его были крепко сжаты. — Рейнджер третьего класса Карл-Хайнц Катц умер, — медленно продолжал майор. — Умер три дня назад в Форт-Уорте. Умер, в стельку пьяный, обхватив лапами полураздетую и едва не обесчещенную девушку и получив две пули в брюхо. Вот как умер твой дружок, Кейн!
