Генрик Ибсен
Йун Габриэль Боркман
Пьеса в четырех действиях
Перевод А. и П. Ганзен
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Йун Габриэль Боркман, бывший директор банка.
Фру Гунхильд Боркман, его жена.
Эрхарт Боркман, их сын.
Фрекен Элла Рентхейм, сестра-близнец фру Боркман.
Фру Фанни Вильтон.
Вильхельм Фулдал, сверхштатный писец в одной из правительственных канцелярий.
Фрида Фулдал, его дочь.
Горничная фру Боркман.
Действие происходит зимним вечером в родовой усадьбе Рентхеймов,
недалеко от столицы.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Гостиная фру Боркман; старинная роскошная, но уже поблекшая, выцветшая обстановка. В глубине открытая раздвижная дверь, ведущая на закрытую веранду с окнами и стеклянною дверью в сад; в окна и дверь видно, что в саду сумерки и валит хлопьями снег. У стены направо, впереди, большая старинная железная печка, в которой пылает огонь; подальше, в той же стене, входные двери из передней. В левой стене, впереди, окно, занавешенное плотными гардинами; подальше маленькая одностворчатая дверь. Между окном и дверью канапе с волосяной набивкой, без пружин; перед ним стол, покрытый ковровой скатертью.
На столе зажженная лампа под абажуром. У печки кресло с высокой спинкой. На канапе с вязаньем в руках сидит фру Боркман. Это пожилая дама, с холодным, надменным, точно застывшим лицом и прямой осанкой. Густые волосы ее сильно тронуты сединой, руки белые, прозрачные; одета в темное шелковое платье, когда-то очень элегантное, но теперь несколько поношенное и потертое; на плечи накинут большой шерстяной платок. Некоторое время она сидит прямо и неподвижно, погруженная в свое вязанье. Вдруг с улицы раздается звон
бубенчиков проезжающих саней.
Фру Боркман (прислушивается, глаза ее вспыхивают от радости, и она невольно шепчет). Эрхарт! Наконец-то! (Встает и смотрит в окно сквозь гардины, затем, видимо разочарованная, садится на прежнее место за работу.)
Несколько минут спустя из передней входит горничная, неся в руке маленький
поднос с визитной карточкой.
(Живо.) Так господин Эрхарт все-таки приехал?
Горничная. Нет, барыня. Но к вам дама...
Фру Боркман (откладывая вязанье). А, фру Вильтон...
Горничная (подходя ближе). Нет. Это чужая дама...
Фру Боркман (протягивая руку за карточкой). Дайте сюда. (Читает, быстро встает и пристально смотрит на горничную.) Вы наверное знаете, что это ко мне?
Горничная. Да, я так поняла, что к барыне.
Фру Боркман. Она сказала, что желает видеть фру Боркман?
Горничная. Да, именно так.
Фру Боркман (отрывисто, решительно). Хорошо. Скажите, что я дома.
Горничная открывает двери в переднюю, впускает Эллу Рентхейм и удаляется. Элла Рентхейм похожа на сестру, но лицо ее, хранящее следы былой характерной красоты, отличается скорее страдальческим, чем суровым выражением. Густые, совершенно седые, вьющиеся от природы волосы зачесаны кверху, открывая лоб. Она в черном бархатном платье, в таком же пальто, подбитом мехом, и в шляпе. Обе сестры стоят с минуту молча, испытующе глядя
друг на друга; каждая, очевидно, ждет, чтобы начала говорить другая.
Элла Рентхейм (оставаясь у дверей). Ты, видно, очень удивлена, Гунхильд.
Фру Боркман (неподвижно стоит между канапе и столом, упершись кончиками пальцев в скатерть). Ты не ошиблась? Управляющий живет ведь в соседнем флигеле, как тебе известно.
Элла Рентхейм. Сегодня мне надо поговорить не с управляющим.
Фру Боркман. Так тебе нужно что-нибудь от меня?
Элла Рентхейм. Да. Мне надо поговорить с тобой.
Фру Боркман (выходя на середину комнаты). Ну, так присядь.
Элла Рентхейм. Благодарю. Мне нетрудно и постоять.
Фру Боркман. Как хочешь. Но хоть расстегни пальто.
Элла Рентхейм (расстегивая пальто). Правда, здесь ужасно жарко...
Фру Боркман. Я вечно зябну.
Элла Рентхейм (стоит с полминуты молча, опираясь руками о спинку кресла и глядя на сестру). Да, Гунхильд... вот уже скоро восемь лет, как мы не видались.
Фру Боркман (холодно). Во всяком случае, не разговаривали.
Элла Рентхейм. Вернее, не разговаривали, да. Видеть-то ты меня, верно, видела иногда... в мои ежегодные наезды к управляющему.
Фру Боркман. Раз или два, кажется
Элла Рентхейм. И я несколько раз видела тебя, мельком. В этом окне.
Фру Боркман. Значит, за занавесками. У тебя хорошие глаза. (Жестко и резко.) А разговаривали мы в последний раз здесь, в комнате у меня...
Элла Рентхейм (как бы избегая продолжения разговора). Да, да, помню, Гунхильд!
Фру Боркман. За неделю до... до того, как его выпустили.
Элла Рентхейм (делая несколько шагов в глубь комнаты). Ах, не касайся этого!
Фру Боркман (твердо, но глухо). За неделю до того, как... директор банка вышел опять на волю.
Элла Рентхейм (делает шаг вперед). Да, да, да! Мне-то не забыть этого часа! Но слишком тяжело вспоминать об этом... Стоит остановиться мыслью хоть на минуту... О-о!
Фру Боркман (глухо). А мысли все-таки ничего другого и знать не хотят! (С. внезапным порывом, всплеснув руками.) Нет, не понимаю! Никогда в жизни не пойму! Как могло все это, весь этот ужас обрушиться на одну семью! И подумать - на нашу семью! На такую аристократическую семью, как наша! Подумать, что все это должно было обрушиться именно на нее!
