Анатолий Павлович Злобин
Я люблю тебя, Радиплана
(новогодняя фантазия)
1
Море клокотало, круто вываливалось на гальку. Сильная волна косо набежала на берег и долго катилась вровень с Катей, заливая гальку пышной, тут же пропадающей пеной. Катя сидела у окна и гадала: если волна догонит ее, то сегодня будет необыкновенный вечер: она пойдет к Сережке-радисту и Сережка объяснится ей в любви.
Волна тут же поникла, отстала. Катя знала, что море вот-вот кончится и другой такой волны уже не будет. "А я все равно пойду к Сережке, - подумала она наперекор судьбе и вдруг вспомнила: - Сегодня ведь праздник!"
Катино сердце сжалось от необыкновенных предчувствий. Тут наскочила новая волна, и Катя увидела, как из пены вышел молодой бог в нейлоновых трусах. Плечи, грудь - ложись и умирай. Катя радостно вгляделась и узнала Валерия Борзова. Валерка тоже ее узнал, помахал рукой и тут же взял старт, чтобы догнать и обнять Катю. Ну и Валерка, ну и парень, недаром олимпийский чемпион. Он летел быстрее пули, быстрее мечты, быстрее поезда, обогнал один вагон, второй, хотел ухватиться за поручни и вдруг сошел с дистанции. Это хобби у него такое - ногу подворачивать.
Валерка захромал и что-то крикнул вслед. Катя вздрогнула.
- Девушка, где пиво? - зарычал на нее грузин с усиками. Он сидел через три столика от Кати и свирепо крутил белками. - Когда принесут, спрашиваю?
- Со временем или раньше, - пробормотала Катя, продолжая смотреть в окно, но Валерка уже растаял в волнах.
- Смерти моей хочешь? Где пиво? - хрипел грузин. - Тут работают или загорают?
Катя вздохнула, подошла к нему.
- У вас же приняли заказ, - сказала она грудным голосом. - А мои столики на той стороне. И пожалуйста, не переживайте из-за всякой чепухи. У вас высокое давление. Вам вредно переживать. А мы встали на вахту отличного обслуживания...
- Какой голос! - восторженно зарокотал грузин, пожирая Катю выпуклыми белками. - Как зовут, девушка?
Катя ничего не ответила и вильнула фартуком. Грузин с усиками, когда она разглядела его поближе, оказался вполне подходящим типом: не очень молодой, высокий и свирепый - как раз то, что надо. И денег у него полный карман. Он сел вчера вечером, оставил за ужином восемнадцать рублей - и даже не задумался. Видно, виноград везет в Москву под праздник.
Катя вихляво шла по проходу и чувствовала на себе взгляд грузина.
Вагон качнуло на стрелке, и море начало отваливаться влево. Мелькнула даль пустынного берега, сбоку выползла покатая гора - море ушло до нового рейса. Солнце плоско обливало голый склон, вагоны ритмично качались, взбираясь к перевалу.
Верка вышла с пивом и пошла к грузину, улыбаясь ему широким малиновым ртом. Катя села спиной к ним и слушала, как грузин часто дышит и чавкает пивом. В ресторане больше никого не было, поезд шел почти пустой. Верка вовсю шушукалась с грузином, видно, коньяк уговаривала взять: директор держал в буфете только дорогой коньяк - для плана.
Из кухни вышел Иван Петрович, и все шу-шу сразу кончились.
Иван Петрович присел за Катин столик.
- Возьми корзину, пройди по вагонам.
- А кто обслуживать будет? - ответила Катя. Верка была женой директора, ее он не гонял по вагонам с корзиной.
- Видишь, горим, - жарко шептал Иван Петрович, с надеждой и завистью косясь на грузина. - Четыреста рублей надо вытянуть до плана, а в поезде шаром покати. Ты пройди, у тебя голос зазывной, все-таки в чистом виде наскребешь десятку. Вся надежда на вечер.
- Плана нет, объявление дайте в "Вечерку": принимаются заказы на столики... Тоже мне "Континенталь".
- Идея! - Иван Петрович помчался вдоль столиков.
2
Железно лязгая, качались тамбуры. В вагонах обдавало теплым воздухом. Катя прокричала в пустой проход:
- Пиво с закусочкой. Кто желает пива с закусочкой? Кефирчик свежий, кофе горячий, конфеты сладкие. Кто желает?
Из купе высунулась стриженая голова.
- А кофе у вас горячий? - женщина с неодобрением глядела на Катю.
- У нас все горячее, - заученно ответила Катя, опуская корзину. Толстый дядька в пижаме сидел на диване у окна и раскладывал на столе замасленные свертки.
- Сколько стаканов? - спросила Катя, поднимая чайник.
Репродуктор под потолком захрипел от натуги. Сережка прокашлялся и заговорил бодрым тенорком:
- Внимание, говорит радиоузел поезда номер двадцать два. Товарищи пассажиры, сегодня вечером в вагоне-ресторане состоится торжественная встреча Нового года. Принимаются предварительные заказы на столики. Ресторан работает до четырех часов утра. Играет музыка. Спешите записаться на столики, число мест ограничено.
- Благодарю вас, - сказала стриженая женщина, принимая от Кати стакан и поворачиваясь к мужчине. Все это время она слушала радио, сначала удивленно, а потом с задумчивой улыбкой. - Как это интересно: встретить Новый год в поезде. Играет музыка, звенят бокалы, и поезд несется сквозь ночь. Романтика!
- Кушай, Лена, - сказал дядька в пижаме. - Кофе остынет.
- Конечно, - обиделась стриженая. - Будем сидеть у твоих Киселевых и не будет никакой романтики.
- У вас есть конфеты? - спросил дядька.
- Ирис, шоколад, конфеты с начинкой, - скороговоркой пропела Катя арию из оперы "Меню".
