Василий Бережной
ВОЗДУШНАЯ ЛИНЗА
Это произошло в середине июля в одесском доме отдыха «Приморский» — таких там много вдоль берега, за Большим фонтаном. Была невиданная жара даже для Одессы, и совершенно естественно, что только что прибывший высокий стройный человек в белом полотняном костюме попросил диетсестру усадить его на веранде, которая полукругом выходила в парк. Густые деревья, стоявшие у самой балюстрады, прикрывали разноцветный пластиковый козырек веранды от палящего солнца. Здесь легче дышалось, не то что в зале.
Человек в белом скромно стоял у стены, пока сестра прикидывала, куда его посадить.
— Ах да, вспомнила! Есть одно место! — Она пошла куда-то, извиваясь между столиками, и человек в белом последовал за ней. — Вот, пожалуйста, садитесь рядом с Кириллом.
Кирилл — мальчик лет шести — посмотрел исподлобья на чужого дядю и недовольно засопел. Ведь кто его знает, чего можно ожидать от этого незнакомца. А вдруг он возьмется помогать маме в ее «заботах»: из моря выходи, хотя только что вошел, за столом съешь все без остатка… Процесс воспитания ужасно надоел мальчику. Мама считает, что объедаться — это главное в жизни, и поэтому старается пичкать его под самую завязку. Начали учить Кирилла играть на пианино, так теперь мама заставляет съесть лишний бутерброд то за Бетховена, то за Чайковского, то за Паганини. А если и это не помогает, она напяливает себе на голову простыню и танцует перед ним лишь бы только ел. А что придумает этот дядя? Ишь, уже улыбнулся маме, и она сказала:
— Вообще-то меня зовут Лариса Тимофеевна, а можно и просто Лайти.
Незнакомец улыбнулся, но не успел и слова сказать, как она затараторила:
— Не сможете ли повлиять на моего Кирилла — совершенно не желает есть. Я думала, на свежем воздухе у него появится аппетит, но где там, хотя я и на него купила путевку… Вот видишь, сыночек, дядя тоже не любит, когда дети плохо едят…
Кирилл положил ложку и сжал губы, выжидая, как отреагирует на это дядя. А тот усмехнулся и сказал:
— Когда Кирилл проголодается, тогда и поест. Правда?
Это сразу понравилось мальчику.
— Конечно! — просиял он.
С этой минуты они стали друзьями.
— А как вас зовут? — спросил он дядю, наклонив голову набок и прищурившись.
Незнакомец заколебался, словно не зная, что ответить, а потом сказал:
— Ну… называй Нейба.
— Нейба? — повторил Кирилл. — Смешно…
Те две недели, предшествовавшие событиям, о которых пойдет речь, Кирилл и дядя Нейба были неразлучны. «Наладилось и питание Кирилла, — как потом вспоминала его мама. — Раньше, бывало, держу ложку с бульоном, пока рука не заболит, а он сожмет губы и жует, бульон пережевывает! А при этом Нейбе у ребенка появился аппетит».
Вместе с дядей Нейбой Кирилл прыгал с мостков в воду, плавал, жарился на солнышке.
Когда они лежали на поролоновых подстилках, Кирилл болтал о всякой всячине, и вопросы сыпались один за другим:
— А как вода доходит до вершины дерева?
— А почему море не льется на небо?
— А есть ли такая планета, как наша Земля, точно такая?
— А почему это?.. А как то?.. А зачем?..
Нейба посмотрит задумчивым взглядом на море и начнет рассказывать. И встают в воображении мальчика красочные картины, в которых сказка переплетается с действительностью, а сон — с мечтой. Слушая, Кирилл даже рот открывал — так ему было интересно.
— Все на свете, Кирюша, связано одно с другим. И вот этот камешек, и эта волна, которая бьется о берег, и акации над кручей, и дельфин в глубине. Все эти бесчисленные связи можно проследить, а есть еще и такие, о которых земляне даже не догадываются…
— Земляне? — переспросил Кирилл. — Кто это?
— Ну, ты, твоя мама, вот остальные пляжники… Все, кто живет на Земле. Мир похож… Ну как бы тебе объяснить? Мир похож на огромный дом. И все то, что видишь перед собой, суша, море, небо, — это только одна квартира. А рядом — другие, много других, совсем не таких.
— Интересно! — сказал Кирилл.
Лайти тоже слушала Нейбу. «Чушь, чепуха, — думала она, но ведь Кирилл-то при нем ест, чего же еще». И ухитрялась даже на пляже подсунуть мальчику то пирожок, то абрикос, то помидор.
Все шло хорошо, срок пребывания в доме отдыха близился к концу, и Лайти даже в голову не приходило, что одновременно надвигаются и события, которых не забудет она никогда в жизни.
А началось так. За обедом Нейба кивнул в сторону аллеи, которая шла от веранды к широкому проспекту. Аллея уставлена была трапециями из железных трубок, выкрашенных под алюминий. На некоторых из них вилась виноградная лоза, а остальные стояли голые и, казалось, предназначены были для того, чтобы разделять объем на равные призмы. Кириллу аллея была видна с правой стороны. В дальних просветах между белыми стойками словно плавали в воздухе большие красные пятна это пламенели канны.
— Обрати внимание, Кирюша, — сказал Нейба, — вон там, в конце аллеи, как бы увеличительная линза. Смотри, каким великаном кажется человек!
Кирилл посмотрел — и верно! Человек достает головой до металлической дуги. Но вот он подошел ближе и сразу уменьшился, стал таким, какой он на самом деле. Совсем невысокого роста. Кирилл видел его не раз.
