– Бери его за плечи – сказал мне Осина. Я сплюнул загустевшую слюну и отрицательно покачал головой.
– Нет – сейчас твоя очередь. Я уже все джинсы измазал.
– Ладно, тогда ты за ноги – не стал спорить Осина.
Мы подняли Козелю и понесли. Нести было не удобно, Козеля был страшно тяжелый, а я уже устал. Осина пятился спиной вперед, часто оглядываясь через плечо, чтобы не запнуться. Мы протащили Козелю через умывальник, мимо сложенных вдоль стен штабелем метел. Их было очень много – штабель возвышался вдоль обеих стен почти до потолка. Свободным оставался только узкий проход по середине.
В следующем помещении, где раньше был туалет, мы положили Козелю на пол. Теперь они все четверо лежали в ряд, головами к окну. Слева были дыры от унитазов, справа – стена. Посредине четыре тела.
– Принеси железки – сказал Осина.
Я опять протиснулся по узкому проходу. В темноте, обо что-то споткнулся и чуть не упал. Ухватился рукой за край заржавленной раковины и встал. Пошел ориентируясь на освещенный прямоугольник двери.
Прямо напротив нее, на истоптанном и испачканном кровью снегу сидел Чиба, и смотрел на меня вытаращенными, безумными глазами.
Я молча собрал арматурные прутки. Один раз схватился не за тот конец и измазал ладонь в чем-то липком. Я брезгливо отдернул руку – это была кровь. Я тщательно отер ладонь снегом. Затем собрал арматурины и понес, держа их перед собой на вытянутых руках.
Осина сидел на корточках возле штабеля метел и чиркал спичками. Когда спичка разгоралась он подносил ее к прутьям и держал, пока огонь не начинал жечь пальцы. Тогда он бросал ее и зажигал новую. Метлы не горели.
– Не горят – сказал Осина и посмотрел на меня.
– Надо бумагу – ответил я и протянул ему арматурины – Куда их?
– Положи сверху, на метлы – велел Осина и снова чиркнул спичкой.
Я положил арматурины и пошарил по карманам. Вытащил смятую сигаретную пачку. Она была пуста. Я разорвал ее и протянул Осине.
– Держи.
Осина взял ее и сунул в середину штабеля между прутьев. Снова зажег спичку и поднес огонек к бумаге. Края бумаги почернели и свернулись. Длинные языки пламени лизнули прутья. Пошел тонкий прозрачный дымок. Прутья затрещали и весь штабель метел вдруг осел. Огонь разгорался.
Осина протянул ладони к огню. Отблески пламени освещали его лицо. Осина смотрел на огонь и задумчиво улыбался.
Краска на стене стала чернеть и сворачиваться. Весь туалет наполнился дымом. Осина встал.
– Уходим – сказал он.
Мы вышли. Осина прикрыл дверь, засунул в пробой ручку лопаты. Я вдруг вспомнил о раковине.
– Погоди, – сказал я Осине.
Я открыл дверь и вошел внутрь. Из-за дыма было трудно дышать. Я пробрался к раковине и повернул кран. Сначала зашипел воздух, потом тонкой струйкой потекла вода. Я закрыл кран. Из туалета, где лежали тела раздался тихий стон. Я вышел не оглядываясь. На улице я показал Осине барашек.
– Здорово сообразил – сказал он и с уважением посмотрел на меня.
Мы снова закрыли дверь и вошли в комнату. Из щели под дверью пробивался дым. Вряд ли его заметят до утра, а окна забиты железом и барашек с крана я скрутил… Шансов у Козели оставалось не много.
– Ну, все, пошли – сказал Осина. Я подошел к Чибе и нагнулся над ним.
– Пойдем – Я на секунду задумался, вспоминая его имя, ведь мы всегда звали его просто Чибой. Наконец вспомнил и мягко повторил
– Пойдем… Вовчик… Чиба встал. Он открыл рот и потыкал рукой в сторону туалета.
– А … а…. они Я обнял его за плечи.
– Они там, Вовчик – сказал я – а мы здесь. Пойдем, а?
Снегопад усилился. Белые пушистые хлопья причудливо кружились в лунном свете и падали на землю. Я запрокинул голову и поймал ртом снежинку.
Возле беседки мы остановились. Чиба шатаясь отошел в сторону и согнулся. Его вырвало.
– Надо что-то с ним делать – кивнул я в сторону Чибы.
– Водкой напоить – отойдет – ответил Осина. – сейчас в «Волну» пойдем, там и выпьем.
– Я не могу – сказал я.
– Почему?
– Иду к Юльке, с родичами знакомиться.
– Удачи – пожелал мне Осина.
– Спасибо – ответил я. Я медлил уходить. Было такое чувство, будто я бросаю Осину.
– Я могу остаться – произнес наконец я – помогу тебе с Чибой, а к Юльке завтра пойду. Осина покачал головой.
– Нет Вадик, иди … я сам. Я почувствовал облегчение от того, что он отказался.
– Тогда я пошел?
– Иди – повторил Осина. Он стоял сгорбившись и сунув руки в карманы куртки.
– Ну, я пошел – снова сказал я.
– Осина не ответил. Я повернулся и ушел.
