Мисилюк Валерий Олегович
Волшебная сила оргазма
("Рассказы о врачах")
Ромка Пряхин у нас вечно замороченный был. Всю учебу в медицинском он где-то работал ночами. То санитаром в морге, то медбратом в каком-нибудь отделении, то фельдшером на "Скорой". Все старался побольше практических знаний ухватить.
А на лекциях потом спит, храпит даже. Очень много конфузов у него на эту тему случалось. Например: любил у нас профессор по физиологии поднимать невнимательных студентов. И заставлял повторять последнюю, произнесенную им фразу. По его мнению, это дисциплинировало студентов, а его прерванные мысли вновь собирались в кучу. Вот чешет он нам что-то про кроликов, а Ромка в наглую на втором ряду сидя спит, уронив голову на скрещенные руки, и всхрапывает. Даже слюни пустил из угла рта.
- Пряхин, встань! - Ромка вскочил с выпученными глазами, ничего понять не может. Видно, сон ему эротический приснился.
- Повтори, пожалуйста, что я только что произнес?
- Ромка молчит. Я рядом, шепчу:
- Каждый половозрелый кролик...
- Ромка молчит. Шепчет весь ряд:
- Каждый половозрелый кролик...
- Опять тишина.
- Уже вся аудитория ему громким шепотом:
- Каждый половозрелый кролик...
Профессор нервничает, его это раздражает.
Вдруг в образовавшейся тишине Ромка неуверенно произносит:
- Каждый половозрелый кролик?...
Но профессор уже в гневе:
- Что каждый половозрелый кролик? - кричит он.
Пряхин проснулся окончательно, понял, что экзамен ему с первого раза не сдать, и уже спокойно отвечает:
- А что кролик? Каждый половозрелый кролик хочет бабу! - Вот такой сексуальный юморист у нас Ромка.
Мы перед вторым курсом поехали на месяц на картошку. В совхоз, карельского названия которого я не помню, но раньше по-русски он назывался Хрущевка. В честь Хрущева. Это была самая занюханая и отдаленная деревня. Пряхин отоспался за неделю от своих бесконечных дежурств ...
И вдруг захотелось ему того же, что и его знаменитому на весь курс половозрелому кролику.
То есть любви. Он ведь романтик. А объекта подходящего рядом нет. Из местного населения там только бригадир, невысокий, косоглазый мужичек, лет пятидесяти. Он не ходил, а почти бегал, низко пригибаясь к земле, будто нюхал что-то. Вторым бригадиром была его жена, а еще была у них дочка. Расскажу сначала о жене, потому что мы, все семнадцать мужиков (восемнадцатым был Пряхин) пользовались исключительно ее секс - услугами. Тетка была довольно симпатичная, лет сорока, небольшого роста, крепкая. Но главное - глаза! Страшно блудливые! Ленька Миронов, большой спец в этом деле, увидев ее глаза, тут же прокомментировал:
- Хоть счас стели! - И ушел на разведку боем. Муж ее вечно ездил закрывать наряды на центральную усадьбу. Возвращался поздно, пьяный. Так что доступ к телу был свободный.
Ленька вернулся через три часа счастливый, пьяный. В одной руке нес сковородку с жареной ряпушкой, в другой - полстакана водки. Не забывал о коллегах. Он то и предложил, во избежание сперматоксикоза и пьяных разборок, установить график посещений. Мы его совместно начертили, вывесили на стену и строго соблюдали. Доценту, руководителю группы, сказали, что это график уборки помещения. Он спросил:
- А почему Пряхин не участвует?
- А Ромка у нас романтик, он любви хочет.
И Рома выбрал дочку. Надо отдать должное его мужеству, так как это двадцатипятилетнее дитя картофельных полей весило около ста двадцати килограммов. Но при этом обладало удивительной, звериной какой-то, грацией. Звалось дитя Марией. И как ее тезка, тоже оказалось девой. О чем Маша, как старший товарищ, предупредила в первый же вечер:
- Я еще девушка, так что без глупостев, до свадьбы никому не дам, даже не надейтесь!
Но романтик - это не клинический идиот. Пряхин жениться на Марии не собирался. Он хотел любви, то есть постели. Или применительно к данной конкретной местности - сеновала.
Услышав:
- До свадьбы не дам! - он выругался на свой манер, считая это проявлением своей "врачебности"
- Вот мандибуля! - Это по латыни так нижняя челюсть называется, но Мария услышала и обиделась.
- Да что ты, Маша, это же комплимент, это по латыни - фиалка полевая. Ворковал Ромка, терпеливо, каждый вечер, выгуливая Машу вокруг вожделенного сеновала. Если врач хочет выругаться, продолжал он, то говорит:
- Сулькус тендинис мускулис флексорис халлюцис лёнги! - Правда, грозно звучит?
Так называется одна маленькая бороздка на стопе - бороздка сухожилия мышцы длинного сгибателя большого пальца. Но Марию латынь завораживала, и Ромка терпеливо раздражал эту ее эрогенную зону.
- А что, Маша, - спрашивал он, - слышали ли Вы выступление итальянской певицы Риммы Пуденди? (рима пуденди - половая щель по латыни).
- Нет, - отвечала Мария, - а что, классно поет?
- Я думаю, Вы еще ее пение услышите!
Маша млела, однако не давала притронуться даже к своей могучей груди. Тут еще папаша ее косоглазый стал под ногами путаться. Что-то заподозрил, наверное.
Рома пытался с ним вежливые разговоры заводить, да как-то кисло получалось.
Видит, тот в выходной возится во дворе, вежливо его спрашивает:
- Это Вы глину мешаете?
