Колбасьев Сергей Адамович
Волга-мачеха
1
- Который здесь командир?
Валерьян Николаевич опустил книгу и взглянул на человека, стоявшего в дверях кают-компании. Матрос, но не свой. Форменный бушлат, серая ушастая шапка, а лицо скуластое и чужое.
- Я командир. Что случилось?
Чужой подошел к столу и сел, не снимая шапки. Откинувшись на спинку стула, долго, не мигая, осматривал командира, а потом развешанные по стенке картинки. Преимущественно это были английские девушки.
Молчание не всегда приятно. Судовой минер не выдержал, кашлянул.
- Кашляете? - неодобрительно спросил вошедший.
- Кажется, да, - ответил минер и, по-птичьему скосив голову, добавил: Холодно на вас, гражданин, смотреть. Очень уж вы закутаны: бушлат, шапка и тому подобное.
Человек в бушлате усмехнулся, но шапку снял. У него был квадратный, коротко остриженный череп.
- В чем дело? - спросил Валерьян Николаевич.
- А в том, что меня назначили к вам комиссаром.
Комиссар - это последнее изобретение. Кажется, более опасное, чем председатель судового коллектива. У него какая-то полнота власти в каких-то нежелательных случаях. Валерьян Николаевич привстал и негромко сказал:
- Очень приятно. Моя фамилия Сташкович.
- Насчет приятности посмотрим. - Комиссар откинулся на спинку стула. - Моя фамилия Шаховской.
- Из княжеского рода? - осведомился минер.
- Нет, - точно сплюнул, ответил комиссар и всем телом повернулся к минеру. Этот белобрысый офицерик с улыбочкой ему не нравился. - А вы здесь что делаете?
- Чай пью, с вашего разрешения.
- Это наш минный специалист - товарищ Сейберт, - вмешался командир. Странно называть Сейберта товарищем, но этого требует дипломатия. - А вот товарищ Зайцев - наш механик. Штурман и артиллерист сейчас, к сожалению, на берегу.
Из-за пустяков шуметь не приходится. Комиссар встал.
- Знакомиться на деле будем. Меня из Нижнего прислали. За вами. Больно медленно ползете.
- Скорость от нас не зависит. Сами знаете, идем на буксирах. - Командир развел руками. - Идем по шестнадцати часов в сутки, а больше нельзя из-за темноты.
- Когда снимаемся?
- Около шести. Раньше не стоит.
- Ладно. - Комиссар взял со стола свою ушастую шапку и медленно ее натянул. Завязал тесемки и, не прощаясь, вышел. Гулкими шагами прошел по трапу, а затем по железной палубе над самой головой. У него была тяжелая походка.
- Веселый мужчина, - сказал Сейберт, но никто ему не ответил. Механик был настроен совершенно безразлично, а командир барабанил пальцами по столу и озабоченно рассматривал свою руку.
За бортом тихо плескалась вода. Издалека доносилась гармоника. Потом смех и визг. Это команда организовала на берегу бал - танцы с девицами из соседней деревни.
- Александр Андреевич, - сказал наконец командир.
- Есть, - отозвался Сейберт.
- Я попрошу вас держаться корректнее с нашим комиссаром и впредь воздерживаться от мальчишеских выходок,
- Есть держаться и воздерживаться, Валерьян Николаевич.
Командир с силой провел рукой по лбу и, облокотившись на стол, закрыл глаза. Он был очень утомлен. Ему пришлось дожить до дня, когда офицеры потеряли уважение к старшим.
Штурмана "Достойного" звали Вавася.
Звали так, во-первых, потому, что он был Василием Васильевичем, во-вторых - чтобы отличить от Васьки Головачева, судового артиллериста, но главным образом потому, что он заикался. Сейчас он был сильно взволнован и судорожно путал слоги.
- Ко-ко-кок, - сказал он наконец.
- Может быть, гонокок? - предположил Сейберт.
- Да нет! Ко-кок! - возмутился Вавася и разъяснил, что кок не хочет резать петуха.
Того самого петуха, которого он в деревне выменял на галстук. Тот самый кок, которому он подарил старые штиблеты, заявляет, что это не его дело. Его дело - командные щи! Не собирается за господами ухаживать! Сукин кок!
- Формальное отношение к службе, - заметил Сейберт.
- Петуха все-таки нужно зарезать, - сказал механик Зайцев. Его интересовала практическая сторона вопроса.
- Правильно, товарищ Кроликов. Иначе он не захочет сидеть в кипятке, и мы не сможем сварить из него суп.
- Дурак! - с неожиданной четкостью сказал Вавася.
- Василий Васильевич, - голос Сейберта стал сухим и деревянным, - прошу вас держаться корректнее и впредь воздерживаться от мальчишеских выходок.
Дверь в каюту командира внезапно и бесшумно закрылась. Сейберт улыбнулся.
- Петуха надо зарезать, - повторил Зайцев.
- Совершенно справедливо.., Кто здесь младший? Мичман Федосеев, Василий, возьмите наган и, выйдя из помещения, умертвите птицу. Цельтесь в голову. Чтобы избежать кровопролития на верхней палубе, рекомендую сесть на отвод над любым из наших винтов.
- К свиньям! - запротестовал штурман. - Сам иди!
- Нет, сердце мое, пойдешь ты. Ты дежуришь по кораблю.
- Да! Ты дежурный по кораблю, - подтвердил Зайцев.
Вавася, вздохнув, пошел за наганом. Ему очень не хотелось стрелять петуха, но делать было нечего. Неписаный устав кают-компании "Достойного" возлагал на дежурного по кораблю несение обязанностей одной прислуги. Устав считался с тем, что дежурному больше делать было нечего.
За закрывшейся дверью по-куриному прокудахтал петух, которого Вавася взял за ноги. Потом над головой прогремел штуртрос. Положили руля и, надо думать, как раз вовремя, потому что под правым бортом зашипел песок.
