- Просыпаемся, мужчина!
Кто-то энергично и даже довольно грубо дергал меня за плечо. Такую фамильярность могли себе позволить только они... Стражи Порядка. Я открыл глаза.
Так и есть. Стояли надо мной два молодых сержанта. Время от времени сержанты подходят ко всем, как посланцы Страшного Суда. Они, наверно, сочли меня подозрительным – на железнодорожном вокзале таковым может стать любой, кто шарахается без багажа и без дела, особенно под Новый год. Здесь можно ждать поезда, сидя на втором этаже с большим баулом, читать газету на конкорсе, кушать в кафетерии пельмени, опасливо прижимая ногами спортивную сумку… но просто так смотреть на уходящие поезда нельзя. Это ненормально, это вызывает вопросы.
Я протер глаза, поднялся с пластикового кресла, выжидающе уставился на непрошеных гостей.
– Документы можно ваши? – вежливо спросил один сержант. Я вытащил из внутреннего кармана пальто паспорт.
– Билеты есть? – почти без паузы последовал второй вопрос.
– Какие билеты? – якобы не понял я, хотя на самом деле, конечно же, догадался, что речь идет о билетах на ожидаемый поезд, своеобразной индульгенции, позволявшей мне безнаказанно шататься по вокзалу.
– Проездные документы, – пояснил сержант.
– Нет билетов.
– Тогда что вы здесь делаете?
Они смотрели на меня из-под козырьков своих милицейских бейсболок и ждали ответа. Два бойца переднего края войны с международным терроризмом на железнодорожном транспорте – голубоглазые, пытливые… слишком нелепые, чтобы их бояться.
Я не мог обмануть ожиданий. Это было глупо, конечно, но человек преимущественно состоит из глупостей.
– Ищу место, чтобы спрятать бомбу.
Патрульные отреагировали предсказуемо – взяли меня под локотки и отвели в опорный пункт милиции.
Отдел находился в здании старого вокзала у самого конца первой платформы. Возле двухэтажного особняка, построенного в конце девятнадцатого века (или в начале двадцатого, точно не скажу, ибо не эксперт), останавливались хвостовые вагоны моего любимого красного поезда, следующего до Москвы. Я шел по этой платформе в сопровождении сержантов с бешено колотящимся сердцем. Где-то тут у стены несколько дней назад стоял я, наблюдая, как улетает на поезде в ночь моя любимая…
Опорный пункт встретил меня неласково. Не знаю, куда пропадают деньги, выделяемые из бюджета щедрым правительством на силовые структуры, но комната, в которой меня привечали стражи порядка, отдавала пахучим и неистребимым совком. Бетонный пол с мраморной крошкой, серый кафель с отбитыми уголками, трухлявые деревянные двери. Стоявшая на тумбочке в коридоре маленькая искусственная елочка, украшенная обглоданной мишурой, выглядела в этой обители правосудия нелепым артефактом. Я не хотел, чтобы меня допрашивали здесь.
– Вип-обслуживание по другому тарифу, – откликнулся добродушно на мои стенания один из сержантов. – Оплатишь – мы не возражаем.
Еще бы они возражали.
Дежурный по вокзалу, толстый потеющий капитан по фамилии Самохвалов (если табличка на внешней стороне двери не врала), восседал в маленькой комнате в конце коридора. Компанию ему составляли три стула с засаленной зеленой обивкой, деревянный шкаф с бумагами и маленький сейф в углу за спиной. Витал ядреный запах перегара. Щедрая длань правительства не сумела нащупать этот закуток правоохранительной системы, как ни пыталась.
– Пошутил, значит, – пропыхтел капитан, изучив документы и выслушав мои жалкие оправдания насчет бомбы. – За такие шутки знаешь что бывает?
– Догадываюсь.
– Твое счастье, что только догадываешься.
Он посмотрел на меня пристально, насколько позволяло похмельное переутомление. Выудил из ящика стола большую шипучую таблетку и растворил ее в стакане воды. Подозреваю, что сегодня как минимум однажды он эту процедуру уже проделывал.
Мы остались в кабинете вдвоем, сержанты отправились на поиски новых жертв правосудия.
– Я тебя уже видел, – сказал капитан, поставив рядом пустой стакан. – На прошлой неделе… и позавчера. Вроде приличный парень. Чего на вокзале торчишь? Жить негде?
Я больше не собирался шутить. У простого российского гражданина желание трепать языком обратно пропорционально количеству и размеру звездочек на милицейских погонах.
– Жду поезда, – сказал я.
– Ну да, как я мог не догадаться. – Капитан неспешно закурил. – Я ведь все время считал, что здесь у нас «Боинги» приземляются… Какого поезда можно ждать так долго, юноша?
– Есть такие поезда.
– А расписание? В интернете найди. Зачем таскаться по вокзалу целую неделю?
Капитан отнюдь не злился. Наоборот, стремительно добрел. Цвет его щек приобретал розовый оттенок, в глазах появился блеск. Наверно, сегодня вечером он вновь приползет домой на бровях.
– Я не целую неделю таскаюсь.
– А сколько?
– Больше.
Капитан хмыкнул. Молча потянулся к сейфу и, неуклюже балансируя на двух ножках стула, достал из него початую бутылку водки. Затем присовокупил к своему опустевшему стакану еще один и вальяжно, словно барин в трактире, наполнил оба.
Я вздохнул.
– Закуски не предлагаю, хотя могу послать сержанта, если хочешь.
Я покачал головой.
– Тогда пей и рассказывай.
– Что рассказывать?
– Всё.
