Внук кавалергарда

Бывший помощник военного атташе в Германии майор Егоров укладывал на вагонную полку чемоданы, когда в купе влетел запыхавшийся капитан из отдела государственной разведки.

— Успел, — радостно выдохнул он и стал торопливо открывать свой саквояж, вытаскивая на белый свет черного щенка. — Вот, товарищ майор, вам на память о службе в Германии.

— Зачем он мне? — удивленно спросил моложавый майор.

— На память о молодой фашистской Германии, — задорно ответил капитан и расплылся в лучезарной улыбке. — С горем пополам в питомнике служебных собак выпросил. Не давали, черти. Овчаренок, умнющая собака, — с воодушевлением и нескрываемым восторгом нахваливал он свой живой подарок.

Поезд, лязгнув буферами, тронулся.

— Держите, товарищ майор, — голосом, не допускающим возражений, крикнул капитан и, сунув в руки озадаченного офицера шевелящийся комочек, кинулся в тамбур к выходу.

Егоров сел на полку поглаживая вырывающегося из рук щенка.

— Ну что я с тобой делать буду, турист мой луковый? — выпуская кутенка на полку, спросил он сам себя. — Отдать тебя, что ли, кому-нибудь? Зачем ты мне? Вот наградил капитан обузой! Делать ему нечего.

Кутенок, свесив голову набок, с интересом смотрел черными бусинками глаз на Егорова.

— Ух ты, какой зверюга, — подняв щенка и морща переносицу, ласково заговорил офицер. Он мыслями ушел в Москву. Для какого беса его отозвали из посольства? И куда будет направление для дальнейшей службы? Он же военный летчик, отправили бы лучше в боевой полк, и никакой мороки. Сороковой год, обстановка в мире напряженная, войной попахивает, а тут взялись за шахматные перестановки. Лишь бы не переставили, как Тухачевского и Блюхера, в небытие. А впрочем, он не такая значимая фигура, чтобы обращать на него серьезное внимание. Он в своих гаданиях так и не пришел ни к какому разумному заключению. — «Все на воде вилами писано», — безрадостно подумал он и глянул в окно. Там ползла и пропадала из виду аккуратная Германия.

Кутенок вывалился из рук и побежал в открытую дверь купе.

— Ты куда, шибзик, направился? — засмеялся майор и поспешил за ним следом.

В тамбуре стояла молодая женщина в шляпе с вуалью и курила, томно глядя в окно. Кутенок принялся обнюхивать ее туфли.

— Вот егоза, — взяв щенка на руки, весело сказал Егоров.

Женщина, очнувшись, посмотрела на щенка и рассмеялась.

— Ух какой он важный. А как его зовут? — спросила она, поглаживая любознательного щенка по голове.

Тот, поскуливая, замотал головой.

— Ему не нравится, вот барин! — женщина опять рассмеялась. — А вы где сие чудо взяли? — поинтересовалась она и взяла щенка к себе на руки.

— Подарили по случаю. Извините, а вы из Берлина?

— Да, служила в торгпредстве, да вот отозвали, — сообщила она, целуя щенка в нос.

— У меня та же история, — с наигранной веселостью в голосе усмехнулся Егоров и прежним тоном торопливо произнес: — Меня зовут Николаем Сергеевичем. — Затем раскинул руки и по-простецки добавил: — Для вас просто Коля.

Женщина улыбчиво повела бровями и с легким кокетством ответила:

— Для вас просто Людмила, можно и Мила, — и сделала грациозный реверанс, да так, что барахтавшийся в руках щенок опять шлепнулся на пол.

— Ой, — испуганно вскрикнула Людмила и наклонилась было за ним.

— Да что ты все падаешь-то? — возмутился Николай Сергеевич, поднимая овчаренка с пола. — Просто какой-то Ванька-встанька.

Щенок, поскуливая, пытался вырваться на свободу.

— Он, наверно, есть хочет, — предположила Людмила и тут же поинтересовалась: — Николай, а вы его кормили?

— Тогда есть повод отправиться в ресторан, — засмеялся майор.

— А как его зовут? — спросила Людмила. Николай вздохнул:

— Мы уж этого волкодава с вами вместе назовем. А сейчас — быстро в ресторан, — скомандовал он и пошел впереди…

Уже на смоленской земле скорый поезд неожиданно затормозил. Высокая седая проводница приятным голосом сообщила:

— Стоять будем десять-пятнадцать минут: что-то произошло на путях.

Людмила находилась в купе майора, когда услышала предупреждение проводницы.

— Идемте на пять минут выйдем на воздух. Наша собачка Барсик хоть на земле постоит, — предложила она, беря щенка на руки и отправляясь с ним в тамбур.

Они спустились по крутой железной лестнице и отпустили щенка на траву. Майор закурил и расстегнул китель: было душно.

— Барсик, далеко не отходи, — промолвила Людмила, присев перед щенком, и ласково потеребила его по голове.

Щенок все обнюхивал вокруг и перевалился через рельсу под вагон. Там он с любопытством перелез через вторую рельсу и оказался по другую сторону вагона, стал спускаться с крутой насыпи и кубарем скатился вниз, после чего, поскуливая, полез обратно. Но в это время протяжно засвистел паровоз и через минуту тронулся.

— Барсик, Барсик, — майор, громко крича, заглядывал под идущие вагоны, но колеса с характерным стуком все набирали скорость. А щенок, визжа, карабкался на насыпь.

Егоров, расстроенный, нервно покуривая, еще долго смотрел на пробегающий за окном лес. Людмила всхлипывала. За те дни, что они пробыли вместе, они очень привыкли к щенку, он стал для них вроде талисмана в это тревожное время. Они даже не догадывались, что кутенок соединил и их жизни.