Они сели за столик, за которым до этого сидели Андрей Таркилов и Юра. Оба были необыкновенно хороши. На вид ей было лет двадцать, а ему тридцать. Он был высок и даже за столиком горделиво-нежно склонялся над ней. Он был одет в белоснежный костюм, на горле его трепыхалась бабочка. Такие галстуки-бабочки здесь носят чрезвычайно редко. У него был могучий лоб и мужественное горбоносое лицо кавказца.
Она была тонкая как тростиночка. Одета она была в желтое платье с короткими рукавами. Сев, она как бы бессильно сломалась, обратив к нему большеглазый профилек с очаровательным носиком. Густые каштановые волосы ее доходили до самых глаз, как бы готовые в случае надобности перерасти в чадру. Налетающий с моря бриз иногда смело лепил ее хрупкую фигуру. Может, боясь, что ее подхватит ветер, он положил свою крепкую ладонь на ее руку. Мне показалось, что это молодожены, сбежавшие сюда от гостей.
Молодой человек заказал бутылку шампанского, плитку шоколада и велел принести три бокала. Из этого следовало, что они кого-то ждут. Я решил, что из всех гостей они выбрали одного, самого близкого, и шепнули ему, где они собирались тайком посидеть. Я даже решил про себя, что это тот человек, который когда-то познакомил эту очаровательную пару.
Парень разлил шампанское в два бокала, дождался, когда осела пена, и долил.
— За успех нашего дела, — сказал он и, протянув бокал, чокнулся с девушкой.
Ее тонкая рука с бокалом доверчиво потянулась к его бокалу. Девичий пушок проблеснул на ее загорелой руке.
Оба они выпили свои бокалы. Он сломал плитку шоколада, выпростал из нее кусок и подал ей.
— Я боюсь, что мне будет противно, — сказала девушка, прожевывая шоколад, — и он заметит это. Особенно если сауна там, массаж…
— Чепуха, — сказал он, — что ты, маленькая, что ли?! Он довольно красивый мужчина… Ему лет шестьдесят пять, но выглядит он гораздо лучше.
Он снова налил шампанское в оба бокала.
— Ты сам будешь презирать меня после этого, — сказала она.
— Глупости! — сказал он. — Я буду вечно благодарен тебе за эту услугу. Мы будем жить так, что нам все будут завидовать. — Он наклонился к ней, и его огромный лоб, казалось, пытался не столько убедить ее, сколько забодать. Кстати, по моим наблюдениям, огромные лбы свидетельствуют не столько об умственном содержании головы, сколько об умственных усилиях. А это далеко не одно и то же.
— Ты будешь всю жизнь упрекать меня этим, — сказала она, — а я только ради тебя согласилась. Ты уверен, что место, которое он тебе обещает, очень выгодно?
— Конечно, — сказал он, — я лучший специалист по табакам. Я знаю всех директоров табачных фабрик и всех председателей колхозов. На умелом манипулировании сортами мы будем делать деньги.
— Ты будешь всю жизнь упрекать меня этим, — повторила она.
— Только подлец может упрекнуть тебя этим, — сказал он.
— Ты и есть подлец, — сказала она и выругалась матом. Трудно было в это поверить, но это было так.
— Так у нас ничего не выйдет, — сказал он. — Не дай Бог, если шеф услышит от тебя что-нибудь нецензурное. Старайся быть легкой! Смейся! Тебе так идет смех.
— Мне сейчас не до смеха, — сказала она. — Ты представляешь, если это дойдет до твоего отца?!
— Никогда не дойдет, — строго сказал он, — если ты сама ему об этом не скажешь.
— Как глупо, что твой отец не так богат! А он старше твоего отца?
— Они однолетки. Но мой отец нищий по сравнению с ним. Он самый богатый фирмач в Абхазии. Если он возьмет меня к себе на работу, мы обеспечены на всю жизнь. Отец уже купил нам двухкомнатную квартиру. Больше он ничего не может. Пока. Пока жив, я хочу сказать. После его смерти имущество разделим. Дача достанется мне и моему младшему брату.
— Две семьи на одной даче. Пойдут скандалы.
— Может, откупимся от брата. Вот для этого мне нужна работа в этой фирме.
— Мне все-таки не по себе. Давай выпьем еще по бокалу.
Он снова разлил шампанское, и они выпили. Она достала из сумочки пачку «Мальборо», и они закурили.
— Что ты так волнуешься? Можно подумать, что ты девушка…
— Девушка досталась тебе, паразит.
— Что-то я этого не заметил.
— Почему же ты раньше никогда об этом не говорил?
— Раньше стеснялся. Да и не в этом дело. Главное, что мы любим друг друга.
— Ты стеснялся?! Не смеши людей! А сейчас отдаешь свою девушку какому-то воротиле. Застенчивый сутенер! Если он больной, я убью тебя своими руками. Отравлю.
— Это полностью исключено. Он девочек с улицы не берет никогда.
— Ну, хорошо. Как мне с ним себя вести? Изображать страсть? Я не знаю.
— Ни в коем случае. Но и коровой не будь. Настоящее джентльменство женщины в постели знаешь, в чем заключается?
— Расскажи, сукин сын, расскажи!
— Настоящее джентльменство женщины в постели заключается в том, что ты ему говоришь после первого или второго пистона: я устала, дорогой, хватит. Стареющие джентльмены это обожают.
— Теперь я понимаю, в чем моя ошибка с тобой. Я тебе этого никогда не говорила.
— Но ведь мы молодые, и мы любим друг друга.
— Еще раз скажешь про любовь, и я не знаю, что сделаю. Прыгну в море.
— Здесь утонуть невозможно. Здесь столько пловцов! Излапают, изнасилуют, но живой вытащат на палубу.
