Власть

Власть

Рукопись А.А.Борового «Власть» (1935), хранящаяся в его архиве в ЦГАЛИ, была опубликована в С.Ф.Ударцевым в сборнике «Анархия и власть». Публикуется здесь с примечаниями Борового, но без комментариев С.Ф.Ударцева.

Жанр: Публицистика
Серии: -
Всего страниц: 9
ISBN: -
Год издания: 1935
Формат: Полный

Власть читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Алексей Боровой

Власть

Гнус — человек! — Не бить его, Так уже кого и бить?

Некрасов

Леофил теперь начальник, Леофил над всем царит,

Все лежит на Леофиле, Леофила слушай все!

Архилох

В одном из исторических журналов дореволюционного времени я читал повествование о некоей правительственной экспедиции по Амуру в Восточную Сибирь. Экспедиция шла в сопровождении трех военных отрядов. В диких неисследованных краях, в жестокую снежную бурю отряды заблудились. Запасы пищи были уничтожены. Начался голод. В кошмарных скитаниях брошено было постепенно все имущество экспедиции. Люди были истощены до последней степени. Стоило ли беречь вещи? Были случаи людоедства. Но — черта, поистине замечательная! — солдаты берегли винтовки... Уцелевшие, более похожие на тени, чем на живых людей, дотащившись до поста, сдали и свои винтовки и винтовки погибших товарищей.

Значит, в те минуты, когда не оставалось более никаких надежд на сохранение жизни, солдат все же продолжал беречь казенное имущество. Представления далекого мира продолжали хранить для него свою таинственную обязательность. Воля далекого и, казалось бы, столь чуждого в сложившейся обстановке распорядителя судеб менее значима, чем исполнение служебного долга.

Какая же страшная сила могла так искалечить человеческий мозг и человеческое сердце? Навсегда поразив воображение, парализовав умственные центры — живых, реальных людей превратив в безвольных слуг абстракции?

Что могло определить их волю?

Свободному волеизъявлению не могло быть места. Правительство было дано солдатам божественным провидением или волей исторических судеб. Никаких договоров они с ним не заключали. Правительство было им далеким и чуждым. — «До Бога высоко. До Царя далеко». Представления о внешней власти создавались по слухам, лубочным картинам, немногочисленным отдельным событиям — коронация, похороны, случайный проезд и прочее. Ближайшие представители власти были известны главным образом благодаря присвоенным им отличиям (погоны, кокарды, оружие). Словом, как будто в жизни солдат не было таких отношений к власти, которые предполагали бы с их стороны какое-либо разумное согласие на совершение определенных действий или обратно отказ от определенных актов, почему-либо власти нежелательных...

Могло бы поведение солдат быть обусловлено убеждением в умственном превосходстве или моральном авторитете органов власти? Конечно, нет! Прежде всего, такие соображения не могли иметь места уже в силу совершенного незнакомства их или, по крайней мере, недостаточного знакомства, как мы только что говорили, с высшими органами власти. Препятствием для укрепления подобных соображений должна была бы быть и общая неразвитость повинующихся.

Остается страх наказания, непосредственного физического воздействия? Едва ли бы и это могло служить аргументом. Не говоря уже о том, что повинующихся всегда неизмеримо больше, чем приказывающих, — в интересующем нас случае у солдат перед лицом смерти, казалось, должны были бы стереться всякие представления об ожидающем их вменении, тем более что и речи не могло быть о какой-либо дисциплине в условиях этого страшного похода.

В чем же источник этой таинственной силы?

Благонамеренный русский историк дал однажды необычайно яркое, конкретное описание чувства этой силы: «Да, он (Царь) молчит, и между тем мысль о нем удерживает руку, уже поднятую, и она внезапно опускается в нерешительности. Да, он молчит, и между тем другие с мыслью о нем засыпают покойные на своих тернием покрытых ложах; одни почерпают в этой мысли для себя бодрость, другие поражаются робостью; для одних здесь надежда, для других — страх[1]

Этот своеобразный синтез — политического убеждения, реальной веры в могущество власти, искреннего пафоса, влюбленности в конкретного царя, привычного холопства — дает наглядное представление о сложности и могуществе источников чувств господства и подчиненности.

Третий и последний пример, в котором мы будем иметь дело не с забитым и темным русским мужиком и не с консервативным ученым, монархистски настроенным, но с культурным европейцем-индивидуалистом, превосходно прозревающим природу государственного принуждения.

Один из талантливых современных западных писателей[2] повествует про молодого немецкого художника, только что обвенчавшегося, любящего и любимого и скрывшегося от войны — из Германии в Швейцарию. Чудесная интимная жизнь. Внезапно приходит письмо с требованием его к исполнению повинности. И в то время как его природные вкусы, чувство самосохранения, полная возможность не подчиниться приказу, просьбы, советы, убеждения жены должны были бы удержать его от повиновения, огромный волнующий страх, без малейшей примеси патриотизма, без какого-либо желания разделить участь соотечественников, близких, друзей ввергает его в животный трепет перед божеством власти. Сомнения и колебания разрешаются тем, что, обливаясь мучительным потом стыда перед женой за свою трусость и бесхарактерность, полный отвращения к себе, измученный страхом, он бежит «исполнять свой долг». И только пройдя на родине разнообразные стадии унижения, потрясенный видом пострадавших на войне, он бежит обратно и сбрасывает с себя наконец «гнет законов и слов человеческих».


Еще от автора Алексей Алексеевич Боровой
Общественные идеалы современного человечества

Печатается по изданию: Алексей Боровой. Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм. Москва, «Логос» («Идея»), 19О6 г .


Анархизм

В предлагаемой читателю книге известного российского философа и историка А.А.Борового (1875-1935) дается авторская трактовка анархизма и его взаимоотношений с различными сторонами общественного бытия. Несмотря на то, что книга посвящена крупнейшему теоретику классического анархизма П.А.Кропоткину, автор ориентируется на пересмотр основных положений традиционного анархизма. А.А.Боровой понимает анархизм не как определенный идеал или общественный строй, а как мировоззрение, основанное на принципе бесконечного движения к свободе, безграничного развития человека и его идеалов.Рекомендуется философам, политологам, историкам, а также всем интересующимся наследием русской общественной мысли.


Рекомендуем почитать
Полинезийская «статуэтка»

Путешественник, занимающийся поиском редких растений на островах Полинезии, знакомится с телеграфистом, которого местные жители уважительно называют "мистер Грейвс". Грейвс, узнав, что новый знакомый собирает семена растений, рассказывает, что в центральной части острова растет много цветов, не встречающихся на побережье, но из-за табу островитян доступ туда невозможен.


Дейл Карнеги. Как стать мастером общения с любым человеком, в любой ситуации. Все секреты, подсказки, формулы

Перед вами уникальная книга! Она поможет вам освоить приемы общения Дейла Карнеги.Быстро. Надежно. Максимально эффективно!Все приемы Карнеги изложены четко, сжато – всего в 10 уроках. Практические упражнения к каждому уроку помогут быстро освоить все советы мастера общения и научиться применять их в реальной жизни.Разобраны типичные трудности, которые могут возникнуть при освоении приемов, и указаны пути их преодоления.Эта книга-тренинг будет полезна всем, кто хочет научиться убеждать и достигать всех своих целей!Часть текстов, использованных в этой книге, издавалась в книгах «Весь Карнеги: шпаргалки, формулы, подсказки и упражнения» и «Карнеги.


Дело о марсианской тигрице

«Золотая пуля». Так называют в городе агентство, в котором работают журналисты-инвестигейторы (или, в переводе на русский — «расследователи»). Возглавляет это вымышленное агентство Андрей Обнорский — герой романов Андрея Константинова и снятого по этим романам телесериала «Бандитский Петербург». В «Золотой пуле»-3 вы встретитесь не только с Обнорским, но и с его соратниками-журналистами: Николаем Повзло, Зурабом Гвичия, Светланой Завгородней, Нонной Железняк, Георгием Зудинцевым и другими. Все они попадают порой в опасные, а порой и комичные ситуации.


Дело о несправедливом приговоре

«Золотая пуля». Так называют в городе агентство, в котором работают журналисты-инвестигейторы (или, в переводе на русский — «расследователи»). Возглавляет это вымышленное агентство Андрей Обнорский — герой романов Андрея Константинова и снятого по этим романам телесериала «Бандитский Петербург». В «Золотой пуле»-3 вы встретитесь не только с Обнорским, но и с его соратниками-журналистами: Николаем Повзло, Зурабом Гвичия, Светланой Завгородней, Нонной Железняк, Георгием Зудинцевым и другими. Все они попадают порой в опасные, а порой и комичные ситуации.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.