Виктор Борисов-Мусатов

Виктор Борисов-Мусатов

Среди блестящей плеяды русских художников Серебряного века Виктору Эльпидифоровичу Борисову- Мусатову принадлежит одно из первых мест. Вместе с Михаилом Врубелем он стал крупнейшим представителем символизма в изобразительном искусстве России.

Жанры: Искусствоведение, Живопись
Серии: -
Всего страниц: 7
ISBN: ISBN 5-7793-0292-8
Год издания: 2001
Формат: Полный

Виктор Борисов-Мусатов читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал


Михаил Киселев

Виктор Борисов-Мусатов

Белый город

Москва, 2001

Автор текста Михаил Киселев Руководители проекта:

А. Астахов, К. Чеченев Ответственный редактор Н. Надольская Редактор Н. Борисовская Верстка: Е. Сыроквашина С. Новгородова, Корректоры:

Ж. Борисова, А. Новгородова Ретушь слайдов: Н. Путилова

В издании использованы материалы, предоставленные М. Мезенцевым

Отпечатано в Италии



Среди блестящей плеяды русских художников Серебряного века Виктору Эльпидифоровичу Борисову- Мусатову принадлежит одно из первых мест. Вместе с Михаилом Врубелем он стал крупнейшим представителем символизма в изобразительном искусстве России.

Виктор Эльпидифорович родился в 1870 году в Саратове в семье железнодорожного служащего Эльпидифора Борисовича Мусатова. Незаурядной личностью был дед будущего художника, Борис Александрович Мусатов (его имя впоследствии художник присоединил в качестве первой фамилии к своей родовой, отсюда двойная фамилия мастера - Борисов-Мусатов). Видимо, его судьба была особой гордостью Мусатова: ведь дед, доживший до девяноста пяти лет, еще будучи крепостным, владел крупной водяной мельницей в селе Хмелевка близ Саратова. А отец, бывший камердинер помещика А.А. Шахматова, до двадцати двух лет неграмотный, дослужился до бухгалтера железной дороги Саратов - Тамбов.

Автопортрет. 1904-1905.

Рисунок Государственная Третьяковская галерея, Москва

Цветы. Этюд. 1894

Саратовский художественный музей


В 1873 году маленький Мусатов, упав со скамейки, получил травму позвоночника. В результате он стал горбуном, более того, его постоянно беспокоили хронические воспаления позвонков. Конечно, полученное физическое несовершенство не могло не мучить Мусатова. Но он не стал мизантропом. Все, кто общался с ним, отмечали его доброту, отзывчивость, неравнодушие к чужим страданиям.

Уже в шесть лет у мальчика проявилась страсть к рисованию. Она была поддержана отцом, охотно покупавшим сыну карандаши и краски, а затем в Саратовском реальном училище учителем рисования Федором Васильевым. В 1883 году в училище был приглашен недавний выпускник Академии художеств Василий Коновалов. Сам мастер незначительный, он оказался хорошим педагогом: недаром он был учеником Павла Чистякова. Именно он в 1884 году уговорил родителей Мусатова разрешить мальчику покинуть реальное училище и заниматься только живописью. Тем более, что художник создал у себя дома своеобразный кружок, участники которого рисовали гипсы, а по воскресеньям и праздникам писали маслом. Здесь велась и большая работа по самообразованию: Мусатов очень быстро изучил письма Ивана Крамского, статьи Василия Перова, эстетику Ипполита Тэна, Готхольда Эфраима Лессинга, Фридриха Гегеля. А в 1887 году на основе кружка было создано Саратовское общество любителей изящных искусств, согласно уставу которого кружок был официально переименован в Студию живописи и рисования Общества изящных искусств.

Окно. 1886

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Оживление художественной жизни Саратова было обусловлено еще одним важным событием. 29 июня 1885 года открылся основанный внуком Александра Радищева, замечательным пейзажистом Алексеем Боголюбовым, Радищевский музей. Именно там Мусатов впервые соприкоснулся с подлинной живописью. А в Обществе изящных искусств появился к тому времени еще один преподаватель, выпускник миланской Академии художеств итальянец Гектор Павлович Сальвини-Баракки. Не от него ли получил Мусатов интерес к технологии живописи?

От пребывания у Коновалова до нас дошло лишь одно живописное произведение Мусатова - Окно (1886), в котором запечатлен сад мусатовского дома в Саратове. Исследователи творчества художника достаточно сдержанно оценивают эту работу, отмечая тщательную выписанность предметов и даже некоторый фотографизм в изображении[1 А.А. Русакова. Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов. 1870 - 1905. Л.-М., 1966, с. 11 (далее: А.А. Русакова. Борисов-Мусатов); М. Дунаев. В.Э. Борисов- Мусатов. М., 1993, с. 21-22; 8. Борисов- Мусатов. Из собрания Государственной Третьяковской галереи. Автор-составитель И.М. Гофман. М., 1989, с. 3-4.].

Но попробуем всмотреться в картину, и мы увидим, что в передаче растений, как бы заглядывающих в окно, есть ощущение некой таинственной жизни, достигаемое ритмической игрой их очертаний,готовых сложиться в извилистые причудливые орнаменты, словно предвещающие грядущее обращение Мусатова к стилю модерн.

В лодке. 1892-1894

Саратовский художественный музей

Капуста. 1893

Саратовский художественный музей


В 1890 году будущий художник поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Однако училище его разочаровало. Владимир Маковский, Николай Неврев, Клавдий Лебедев, Евграф Сорокин не могли дать Мусатову ничего принципиально нового, чего он не получил бы в Саратове. Единственная прогрессивная мастерская, где поощрялись поиски учеников, была у Поленова, но он руководил старшим классом. Но все же в Москве находилась Третьяковская галерея, в Москве работали мастера, прокладывающие новые пути в живописи, - Исаак Левитан, Валентин Серов, Константин Коровин, Михаил Нестеров. Тем не менее Мусатов решил продолжить образование в петербургской Академии художеств, куда подал прошение за подписью «Борисов-Мусатов».


Рекомендуем почитать
Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна

Его зовут Тэас Мойро, за ним охотится вся сыскная служба империи, и этой ночью он непременно должен станцевать со своим врагом. Сыщики выявляют его среди гостей и терпеливо ожидают окончания танца. Они намереваются его убить. Он слишком опасен. Тэасу удается сбежать и скрыться в здании старинного театра. Казалось бы, опасность миновала, и он может позволить себе хоть немного перевести дух, но нет. Едва Мойро укрывается в здании, как прямо с потолка его осыпает листами. Это чей-то труд, целая книга, которую автор просто переместил… во времени.


Русская книга

«Русская книга» состоит из текстов, написанных автором в середине 90-х для периодических изданий, выходящих на русском языке: журналов «Неман» и «Белорусский климат», газеты «Свабода» и московской «Литературной газеты».


Генерал и его армия. Верный Руслан

Георгий Владимов, представитель поколения «шестидесятников», известен широкому читателю такими произведениями, как «Большая руда», «Три минута молчания», «Верный Руслан», многими публицистическими выступлениями. Роман «Генерал и его армия», его последнее крупное произведение, был задуман и начат на родине, а завершался в недобровольной эмиграции. Впервые опубликованный в журнале «Знамя», роман удостоен Букеровской премии 1995 года. Сказать о правде генеральской — так сформулировал свою задачу автор спустя полвека после великой Победы.


Космос, нервная система и шмат сала

В рассказах Василия Шукшина оживает целая галерея образов русского характера. Автор захватывает читателя знанием психологии русского человека, пониманием его чувств, от ничтожных до высоких; уникальным умением создавать образ несколькими штрихами, репликами, действиями.В книге представлена и публицистика писателя — значимая часть его творчества. О законах движения в кинематографе, о проблемах города и деревни, об авторском стиле в кино и литературе и многом другом В.Шукшин рассказывает метко, точно, образно, актуально.


55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств

«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.


Амедео Модильяни

Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.


Цвет в промышленном интерьере

Способности цвета оказывать физиологическое и психологическое воздействие на человека удивительно разнообразны. Так цветовым решениям под силу расширять пространство или, наоборот, делать его более сжатым, компактным. Цветом можно как привлечь внимание, так и замаскировать, спрятать что-либо. Цвет способен и согревать, но и создавать ощущение прохлады, и многое другое. Книга может быть полезна как профессионалам, работающим с цветом, интерьерами, так и широкому кругу читателей, интересующихся воздействием цвета на человека.


Драматургия буржуазного телевидения

Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.


Разломанное время. Культура и общество в двадцатом веке

«Разломанное время», последняя книга одного из самых известных историков нашего времени Эрика Хобсбаума, в полной мере отражает оригинальность его критического взгляда, фундаментальное знание истории культуры, структурную четкость и страстную, емкую манеру изложения. Анализируя самые разные направления и движения в искусстве и обществе – от классической музыки до художественного авангарда 1920-х, от модерна до поп-арта, от феминизма до религиозного фундаментализма, Хобсбаум точно определяет поворотные моменты эпох и устанавливает их взаимосвязь. Сочетание левых убеждений и глубинной связи с культурой до- и межвоенной Центральной Европы во многом объясняются биографией Хобсбаума: ровесник революции 1917 года, он вырос в еврейской семье в Берлине и Вене, с приходом нацистов эмигрировал в Великобританию, где окончил Кембридж и вступил в Компартию. Его резкие высказывания нередко вызывали споры и негодование.


Пикассо

В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.