Сегодня — день торгов. День торгов! Кто ни разу не был на нашей бирже, тому не понять, какое это слово… У входа — радостное оживление: подъезжают лимузины и олдсмобили, проворные привратники отворяют дверцы, подают руки, берут под козырек… Наша биржа — не для шушеры, у нас — только солидные клиенты. Наши брокеры — всем на зависть. День торгов! Каждый знает каждого, приветственные возгласы, радостные улыбки… «О-о, рад видеть!» — «…без петли на шее…» — «Как жена?» — «Которая?» — «Как бизнес?» — «Помаленьку…» Вообще, слово «бизнес» — самое употребительное. Наши бизнесмены никогда не забывают о деле, они сжились с ним, они дышат им! День торгов! Веселые, довольные привратники тихонько убираются с глаз подальше с солидными чаевыми в карманах. Оживленная толпа всасывается в роскошный вестибюль и движется в направлении зала. Вперед пропускают, конечно же, женщин — джентльмены мы, черт возьми, или нет! А женщины… О, это НАШИ женщины — и этим все сказано. Впрочем, о них позже, ибо звучит гонг, зажигается электронное табло и ведущий берет в руки микрофон… День торгов!
— Господа брокеры, рад приветствовать вас на нашей бирже! Начнем нашу работу. Первым номером у нас сегодня…
И пошла работа. Серьезные, вдумчивые лица, тишина в зале. Только изредка задаст кто-нибудь вежливый вопрос. Бесшумно шныряют официанты с напитками… Продается и покупается все — от партий редкоземельных металлов до политических партий, от японских телефонов до телефонного права, тепловозы, оружие, власть, жизнь… Все есть на нашей бирже — только плати. Универсальность — наш девиз.
— Продается власть. Полная партия — кабинет министров, цены в зависимости от партии…
Вопрос с места:
— А по одному можно?
Кабинет министров коротко совещается. Вперед выступает премьер:
— Можно, — решительно кивает он, — Но с условием: от каждой покупки — процент мне.
Такой товар обычно не залеживается. Министров споро и охотно разбирают. Премьер довольно качает головой — он в стороне не остался.
— Предлагается к продаже партия национал-социалистов…
Все морщатся и поспешно прячут глаза. Некоторые бросают укоризненные взгляды на самоуверенного лидера партии. Национал-социалисты уже многократно продавались и куплены. Все-то им неймется… Поменять название, что ли? Ведущий сноровисто хватает следующую карточку:
— Господа, обратите внимание: интересный товар, — следует профессиональная улыбка, — предлагается к продаже творческая интеллигенция…
По залу проходит короткий, масленый какой-то смешок. Да-а, такой товар не каждому по карману… Покупать ненужные вещи может себе позволить только очень богатый человек. Интеллигенция испуганно жмется в угол, из ее беспорядочной толпы доносятся жалобные возгласы:
— Где это мы?
— Как это нас угораздило?
— Что делать?.. Кто виноват?..
Спокойны только киноактеры и режиссеры — им не привыкать. Это их работа — на публике. Хотя и в их улыбках, если присмотреться, тоже можно заметить некоторую нервозность. Им тоже как-то не по себе…
В общем, товар не ахти… Берут самых знаменитых, берут и парочку молодежи побойчее. В основном актрисочек с ножками — хоть какой-то прок от них… Ведущий замечает уныние и решает объявить перерыв.
После перерыва торговля вновь оживляется. Ведущий свое дело знает крепко — в работу пошел коронный номер:
— Продажа по разделу «Тела». Предлагается тело с лицензией на вывоз. Оплата в СКВ. Прошу внимания, господа… цена…
Вот они — наши женщины! Бойко стучат по помосту каблучки, качаются бедра… Вот где просыпаются лучшие чувства — цены растут на глазах, достаются объемистые кошельки. Ведущий взмок:
— Регистрируется сделка… Номер такой-то…
Но — хорошего понемножку. Опять все сходит в накатанную рабочую колею. Продается, покупается — страны и народы, сырье и полуфабрикаты, газеты и телевидение, посты и привилегии… Где-то в котировке сиротливо болтаются ум, честь и совесть — они уже никого не интересуют, они вышли в тираж. Да и качество товара сомнительное… Торги идут к концу. Ведущий ставит последний номер. Все удивленно переглядываются. На помосте — маленький, сморщенный и старый попик в рясе и с большим нательным крестом. Добрые глазки посматривают на господ брокеров. Ведущий объявляет:
— Продается царство небесное.
Долгое молчание. Потом неуверенный вопрос:
— А-а… А оплата какая?
Попик на помосте ласково улыбается:
— Житие праведное, сынок.
Раздается чей-то приглушенный смешок. Он ползет по залу, набирает силу и ширится. Вопросы сыплются так, что поп еле успевает поворачиваться:
— А лицензия на вывоз есть?
— А оплата по факту?
Попик отвечает:
— Что ты, сынок, предоплата…
Хохот в зале. Даже ведущий смеется.
— Предоплата не катит, батюшка, пора знать!
— А почем опиум для народа?
Вдруг вопрос, за которым следует напряженная тишина:
— А деньгами возьмешь?
Попик грустно качает головой:
— Нет, сынок. Царствие небесное за деньги не продается…
Вдруг — от дверей:
— Что ты мелешь, окаянный! Не слушайте его, господа, продается!
У дверей — огромный, благолепный. Седая борода, золотой крест, шелковая риза… Голос зычный, но приятный:
— Продается, господа, подходите. За деньги все продается!
