Началось все с евреев.
В один прекрасный день они объявили, что эмигрируют на планету Новый Иерусалим. Простенько и без затей. Даже не стали прощаться.
«Нас недооценивали и притесняли, — гласило их заявление. — Нам это надоело. Мы дали вам Ветхий Завет и Десять заповедей, теорию относительности и квантовую механику, вакцину против полиомиелита и межзвездные полеты, Голливуд и Майами-Бич, Шестидневную войну 1967 года и Двадцатитрехминутную 2041-го, и, откровенно говоря, мы сыты вами по горло. Не звоните нам, мы свяжемся с вами сами».
На следующий день они отбыли, все до единого.
Произошло это 21 июня 2063 года. Я помню, как мой приятель Берт раздавал всем желающим футболки с надписью: «ЗЕМЛЯ: ЛЮБИ ЕЕ ИЛИ ПРОВАЛИВАЙ». Он еще вещал, как нам повезло, что мы от них избавились, и теперь жизнь наша начнет улучшаться не по дням, а по часам.
Три месяца спустя Одинго Нкомо объявил, что кикуйу отбывают на Бету Пикама IV, после чего Джошуа Галовандо увез зулусов на Исландхвану II, и, прежде чем мы успели оглянуться, Африка опустела. Остались несколько арабов на севере да горстка индусов, которые вскорости подались в Бомбей.
Едва ли кого это взволновало, в конце концов кому есть дело до этой Африки, но внезапно отпала необходимость кормить два миллиарда лишних ртов и в некоторых заповедниках появились дикие животные. А потом Моисей Смит потребовал, чтобы федеральное правительство Соединенных Штатов обеспечило транспортом всех черных, которые желают уехать. Эрл Мингус («Гордость Миссисипи»), как раз избранный президентом, согласился незамедлительно, и в одночасье мы стали нацией белых. Ну, почти белых. На самом деле миновал почти год, прежде чем Гарви Бегущий Жеребец убедил всех коренных индейцев Америки сопроводить его к Альфарду III, который он переименовал в Маленький Большой Рог.
— Теперь, — Берт раскупорил бутылку пива, — нам осталось избавиться от испаноязычных, а может, и от католиков…
Два месяца спустя испаноязычные улетели к Мадриду V, и Берт устроил грандиозную вечеринку.
— Наконец-то я могу гордиться тем, что я американец! — воскликнул он и вывесил перед домом огромный флаг.
Разумеется, эмигрировали не только евреи, черные и испаноязычные, так что пустели не только Америка с Африкой. Китайцы отбыли годом позже, за ними турки, болгары, индусы, австралийцы и полинезийцы. Отъезд демократов из округа Кука даже не попал на первые полосы газет. Отправились же они на Дэлиуорд, объявив, что там никто не посмеет дискриминировать курящих.
— Великолепно! — довольно потирал руки Берт. — Наконец мы сможем вздохнуть полной грудью и вытянуть ноги.
И правда, жить стало легче, и мы как-то не заметили, что за два года Землю покинули англичане, немцы, русские, албанцы, суниты и шииты.
— Превосходно! — вырвалось у Берта в тот день, когда улетели турки и пакистанцы. — Да, нам по-прежнему приходится ходить в масках из-за загазованности воздуха, воду пить небезопасно, и мы еще не решили проблему Восьмимильного острова (из-за этой «проблемы» он превратился в тридцать два Четвертьмильных островка1, но, клянусь Богом, это все пустяки в сравнении с тем, что на нашей планете останутся только стопроцентные американцы.
Мы видели надпись на заборе, свидетельствующую о том, что две последние футбольные команды, «Лесорубы Аляски» и «Картежники Луизианы», отбыли в созвездие Квинеллус. До нас доходили слухи о том, что центр Бостона хотят использовать для испытаний новой Джи-бомбы, а отходы производства заполнили-таки до краев Великие озера, превратив их в сушу.
Вот тогда-то и началась настоящая эмиграция, как говорится, с нашего заднего двора. Невада, Мичиган и Флорида снялись первыми. Потом Нью-Гемпшир и Делавер, за ними — Техас и, наконец, бар «У Кэти» на углу. Дольше всех держалась Калифорния. Но и они нашли планету с пляжем протяженностью в девять тысяч миль и туземцами, тачавшими сандалии да изготавливающими дешевые золотые украшения. И вдруг выяснилось, что Соединенные Штаты начинаются в Сент-Луисе и кончаются в шестидесяти милях к западу от Консил-Блиффс.
— Пусть уходят, — махнул рукой Берт. — К чему они нам! Без них даже лучше, верно?
А перемены продолжались. Северная ледниковая шапка доползла до Миннеаполиса, гора Килиманджаро начала изрыгать лаву на равнину Селингери, Средиземноморское море выкипело, Национальная хоккейная лига обанкротилась, а люди все уезжали и уезжали.
Было это десять лет тому назад.
Сейчас нас осталось восемь. На этой неделе Берта заставили возложить на себя обязанности президента Мира, потому что Арни Дженкинс повредил запястье и не мог подписывать документы, а Сибил Миллер, которая обычно занимала этот пост следом за Арни, сослалась на плохое самочувствие, обусловленное месячными, и не пожелала брать на себя эти обязанности.
Почту и припасы мы не получаем с год. Пилоты говорят, что Земля слишком загрязнена и приземляться на ней опасно. Вот Берт и решил, что долг президента требует от него взять один из двух оставшихся кораблей и слетать на марсианскую базу за почтой и сигаретами для Арни.
Утром я заглянул к нему в кабинет, чтобы вернуть разводной ключ, который брал двумя днями раньше. На столе Берта лежало адресованное мне письмо. Я распечатал его и прочитал следующее:
