Скопив деньжат, мы с Ваном и Цю решили открыть собственную больницу. Жену Вана сделали старшей сестрой – как-никак это уже не простая сиделка, а почти докторша. Тестю Цю поручили бухгалтерию и делопроизводство. Мы с Ваном все рассчитали: если достопочтеннейший тесть представит липовый отчет или удерет, прихватив денежки, мы спустим шкуру с Цю – он у нас будет как бы заложником. Вообще-то, затеяли все это мы с Ваном, Цю примазался к нам позднее, и за ним нужен был глаз да глаз. Ведь в любом деле неизбежно приходится делиться на фракции и присматривать друг за другом – иначе прогоришь. В случае чего нас вместе с мадам Ван было трое против одного. Правда, к Цю мог прийти на подмогу тесть, но он был уже в годах – мадам Ван и в одиночку сумела бы выщипать ему бороду. Вообще-то говоря, Цю был малый неглупый, и если бы не его коварство… Он был спец по геморрою, из-за этого, собственно, мы его и взяли, но уж если бы дело дошло до драки, церемониться с ним не стали бы.
Я взял на себя внутренние болезни, Ван – венерические, Цю специализировался на геморрое и хирургии, госпожа Ван стала старшей сестрой и, по совместительству, старшей акушеркой – итого получилось четыре отделения. Честно говоря, с терапией дела у нас обстояли неважно: отделение оборудовали кое-как – с бору по сосенке, да и больших доходов от него не ожидалось. Главные наши надежды возлагались на Вана и Цю, мы же с госпожой Ван были только на подхвате. О медицине она и понятия не имела, разве что приобрела некоторый опыт по части деторождения – поскольку сама дважды рожала. Что до ее акушерского искусства, то уж моя-то жена, доведись ей рожать, постарается обойтись без ее услуг. Однако родильное отделение нам было необходимо: оно могло оказаться самым доходным. При нормальных родах роженицу можно продержать в больнице самое меньшее дней десять, а то и все полмесяца, кормить жиденькой кашкой и рисовым отваром и за каждый день пребывания брать деньги. При неудачных – будем поступать смотря по обстоятельствам. Во всяком случае, какой-нибудь выход из положения всегда найдется.
Мы приступили к делу. Объявление об открытии «Общедоступной больницы» появилось в газетах еще с полмесяца назад. Название больницы, казалось, придумано было удачно – в наше время, если хочешь получать доходы, нельзя забывать о массах. Если не брать денег с масс, то с кого же их брать? Разумеется, в объявлении об этом не говорилось: толпе не очень-то по вкусу, когда ей режут правду в глаза. Мы просто писали: «Жертвуя собою для блага народа… Радея о благополучии сограждан… Сочетание последнего слова науки с полной доступностью… Лечение методами китайской и западной медицины… Никаких классовых барьеров…»
На объявление пришлось изрядно потратиться – даже пожертвовать частью основного капитала. Но по одному только объявлению трудно составить себе полное представление о больнице – чтобы произвести должное впечатление на читателей, мы приложили еще снимок трехэтажного здания: сфотографировали расположенную по соседству транспортную контору. В нашем же распоряжении был лишь одноэтажный домишко с шестью комнатенками.
Больница открылась. Целую неделю мы принимали больных у себя и ходили к ним на дом с визитами – народ и вправду валом к нам повалил! Пациентам почище я давал от любой болезни разноцветные содовые растворы, надеясь уже через недельку-другую полностью возместить все расходы. Плебеям, подлинным и чистокровным, не давал даже соды, а попросту предлагал сходить домой и умыться: с неумытой рожей и лекарство не поможет!
Наконец в один из вечеров, провозившись весь день с больными, мы устроили экстренное совещание: работа с массами явно себя не оправдывала, надо было найти способ привлечь другую клиентуру. Мы уже раскаивались: больницу, конечно же, не следовало называть «общедоступной». На одном простонародье, без состоятельных пациентов, не разбогатеешь. Знали бы раньше, сразу бы назвали свое заведение «Больницей для привилегированных». Цю столько раз окунал свой ножик в дистиллированную воду – и хоть бы один геморроик! Да и какой же порядочный больной согласится пойти в «Общедоступную больницу»?!
Ван предложил нанять назавтра автомобиль и чтобы каждый из нас по очереди проехался по нескольку раз, прихватывая с собой на обратном пути кто двоюродную бабку, кто троюродную тетку… Машина въезжает во двор, выбегают сиделки, поддерживают «больную» под руки… И так раз тридцать – сорок. Это произведет впечатление на соседей.
Это произвело впечатление и на нас.
– А еще, – продолжал Ван, – можно нанять несколько машин из тех, что не на ходу.
– А это зачем? – поинтересовался я.
– Мы договоримся с хозяевами гаражей, чтобы они дали нам на время машины, которые в ремонте, и выставим их на весь день у ворот. И сигналить будем почаще. Пускай потом наши больные рассказывают, какая прорва клиентов приезжает к нам на автомобилях! Да и прохожие, как увидят у больничных ворот целую стаю машин, проникнутся к нам должным почтением.
Сказано – сделано. Весь следующий день мы привозили родичей, поили чаем и увозили обратно. Обе наши сиделки кидались навстречу гостям и носились весь день как ошалелые. Машины-калеки были доставлены на рассвете. Они сигналили поочередно – по пять минут каждая; с восходом солнца их окружила толпа мальчишек. Мы сфотографировали весь автоотряд и отослали снимки в вечерние газеты. Тесть Цю сочинил торжественную заметку в старинном стиле, в коей пространно описал это внушительное зрелище… В тот вечер мы не ужинали: от непрерывных гудков у всех разболелась голова…
