Я подстригал живую изгородь, когда в ста метрах от виллы на каменистое плоскогорье острова приземлился грузовой вертолёт. Из трюма выполз электрокар, сверх меры гружённый объёмистыми картонными ящиками, геликоптер взлетел и направился в обратный путь, а электрокар неспешно покатил к вилле. Вёл машину упитанный мужчина среднего роста в светлых шортах и цветастой рубашке навыпуск, и больше никого с ним не было.
Продолжая подстригать кусты, я принципиально не глядел в сторону электрокара. С тех пор как департамент заморских земель объявил остров геологическим заповедником, между мной и администрацией Архипелага установились натянутые отношения. Моя заявка о приобретении острова в частное владение была отклонена, но и удалить меня с заповедной территории департамент заморских земель не мог — ещё в девятнадцатом веке королева Виктория пожаловала здесь моему предку землю под поместье. На протяжении последних двух веков остров не раз переходил от одного государства к другому, пока его территория не закрепилась за Архипелагом, но, к счастью, право на частную собственность при всех метрополиях оставалось неизменным. Площадь острова всего-навсего два квадратных километра, высокие скалистые берега обрывисты и неприступны для высадки с моря, источники пресной воды тут отсутствуют, живность никогда не водилась, растительности нет, исключая небольшой рукотворный сад вокруг виллы. Казалось бы, странное желание воплотил в жизнь мой предок, поселившись на голом, безжизненном острове, если бы этим предком не был я сам. А как я мог поступить в конце эпохи великих географических открытий? Когда капитан Кук в восемнадцатом веке нанёс остров на карту, тем самым присовокупив его к владениям Британской империи без моего согласия, пришлось подсуетиться, чтобы застолбить хотя бы часть территории. Но и история с предоставлением права на землю тянулась непомерно долго: выдав себя за одного из сподвижников Джеймса Кука, я подал прошение королю Георгу III, а указ, спустя восемьдесят лет после неоднократных нижайших напоминаний якобы моих потомков, подписала королева Виктория. Никогда у меня не складывалось нормальных отношений с метрополиями…
Из-за стрекота автоматических садовых ножниц я едва расслышал, как подъехавший к изгороди электрокар остановился и водитель спрыгнул на землю.
— Добрый день!
Я хмуро кивнул и наконец-то посмотрел на приезжего. Лет под тридцать, ничем особо не примечательный, кроме лёгкого налёта самодовольства на в общем-то невыразительном лице. Встретишь такого на улице — пройдёшь как мимо пустого места. Интересно, кто он? Геологи на остров в одиночку не прилетают, но багаж весьма внушительный.
— Вы — смотритель?
Я снова кивнул, выключил ножницы и поднял на лоб защитные очки.
— Хорошо выглядите, — польстил он. — Знакомясь в департаменте заморских земель с условиями на острове, я представлял вас несколько старше.
— Три года назад, когда остров в последний раз посещал представитель департамента, смотрителем был мой отец, — сказал я.
По «легенде» старший сын очередного поколения нашего рода обязан десять лет безвыездно отработать смотрителем поместья, чтобы иметь право на баснословное наследство. А как иначе можно завуалировать пребывание на острове нестареющего чудака?
Мужчина понимающе покивал и представился:
— Сэмюель Иванофф.
— Из Соединённых Штатов?
Мне не было никакого дела до того, откуда он, но фамилия заинтриговала.
— Из России! — спесиво поправил он.
Поправку я принял равнодушно. Из России, так из России. Обратная волна эмиграции. Экономика Соединённых Штатов медленно, но неуклонно коллапсировала, и из страны впервые наблюдался отток населения. Зато в России из-за глобального потепления начался бум освоения Сибири. Рыба ищет где глубже, а человек… Впрочем, это его дело. Судя по выражению лица, жизнь Иваноффа баловала, и он был ею весьма доволен. Добраться сюда из России стоит недёшево, тем более с таким багажом.
— Говорят, остров — чудом сохранившийся осколок Гондваны?
Осведомлённый гость, сразу видно, не наобум ехал. Архипелаг составляли вулканические и коралловые острова, мой же остров располагался далеко в стороне и по своему происхождению не имел с архипелагом ничего общего.
— Пангеи, — уточнил я.
— Разве Пангея появилась не позже Гондваны?
По геохронологической теории так оно и должно было быть, но многое в современной науке высосано из пальца.
— Во времена Пангеи суша была единым материком, земля плоской и покоилась она на ките, — назидательно изрёк я.
Глаза российского реэмигранта округлились от изумления.
— Э-э… Шутка такая, да? А разве земля покоилась не на трёх китах?
— Три кита, три слона, черепаха — более поздние версии, далёкие от действительности, — без тени улыбки возразил я. — На самом деле кит один.
Кто он такой, чтобы я с ним шутки шутил? Размечтался!
Иванофф окончательно смешался.
— Э-э… Я ихтиолог, — решил сменить он тему.
Я заглянул ему в глаза и не поверил.
— Э-э… Рыбак, — уточнил он, прочитав недоверие на моём лице.
Я заломил бровь.
Иванофф достал из нагрудного кармана солнцезащитные очки, надел. Свои глаза он спрятал, но от моих деться никуда не мог.
