У нулевого меридиана - [4]
Словно в подтверждение моих слов акула дёрнулась, ударила хвостом по краю скалистого обрыва, и в нашу сторону полетели каменные осколки.
— Ух, силища! — восхитился Иванофф. — Жаль, что сейчас нет рыбы крупнее. Говорят, в мезозое были экземпляры раз в десять больше этого!
— Почему нет? — пожал я плечами. — Китовая акула достигает двадцати метров.
— Она планктонофаг, а не хищник… — вздохнул он. — Как её на удочку поймаешь…
— Разве программа чудо-уды не позволяет преобразовывать наживку в подобие планктона?
Иванофф выпучил глаза и недоумённо посмотрел на меня.
— Действительно… — протянул он. — Можно попробовать! Спасибо за совет.
— А потом, в океане встречаются хищники покрупнее белой акулы, — продолжил я. — Кашалот, например.
— Да, но кашалот — не рыба! — возразил Иванофф, осёкся и посмотрел на меня странным взглядом.
Я прикусил язык. И кто меня за него дёргал? Воистину, язык мой — враг мой. Какие-то триста лет назад, когда ещё не было современной классификации видов, китов, касаток, дельфинов считали рыбами. Я до сих пор придерживался этого мнения и не видел особой необходимости его менять — любая классификация условна. Условность деления обитателей океана на рыб и животных я и имел в виду, а получилось — намекал на возможность поимки кита…
— Так снимать вас на камеру или нет?! — раздражённо поинтересовался я, в большей степени злясь на самого себя.
— Обязательно! Всенепременно!
Минут пятнадцать я снимал на камеру Иваноффа с трофеем, а затем, не доверяя обещанию, проследил, как он отпускает акулу.
— А вы не рыбачите? — поинтересовался он, стравливая леску.
— Нет.
— Напрасно. Весьма увлекательное занятие! Когда-то я тоже был равнодушен к рыбалке, пока друг не взял меня с собой.
Я содрогнулся. Сейчас пойдут рыбацкие байки… И я оказался прав.
— Выехали мы под вечер перед выходными после работы, — начал он, — и по дороге невзначай сбили воробья. Друг остановил машину, бросил тушку в багажник — мол, на костре зажарим, будет наживка для сома, — и мы поехали дальше. Когда добрались до небольшой речки, шириной от силы метров сорок, уже смеркалось. Пока ставили палатку, окончательно стемнело. Разожгли костёр, приготовили шашлык, приняли раза три по сто граммов… Начались разговоры о рыбалке и вспомнили о воробье. Запекли его на углях и пошли на берег забрасывать донку. Темень — хоть глаза выколи! Но друг — рыбак бывалый, с первого раза далеко забросил наживку, натянул леску, повесил колокольчик, и мы вернулись в палатку. Спать. А среди ночи колокольчик как зазвонит! Вскакиваем и в одних трусах несёмся на берег. Я подсвечиваю фонариком, а он пытается вытащить донку. Тянет, а сам матерится, что крупный сом попался, сопротивляется, гад! В реке шумно всплеснуло, и тянуть стало легче. «Тащи ты, — говорит он, передаёт мне леску, — а я с подсаком в реку полезу!» Я тащу и чувствую — громадный сомяра попался! Друг залез в реку по пояс, подсак перед собой выставил, фонариком подсвечивает… И вдруг бросает подсак, фонарик, выбегает из реки и улепётывает в ночь. А я продолжаю тащить и вижу, наконец, как к берегу подплывает внушительных размеров псина, а из пасти у неё торчит натянутая леска. Тогда я тоже всё бросаю и бегу прочь во весь опор. Оказывается, друг в темноте по пьяни перебросил печёного воробья на противоположный берег, а бродячая собака его сожрала… Каково, а?!
Не знаю, какой реакции он ждал от меня — смеха, что ли? Я никак не отреагировал. Склонился над обрывом и проследил, как белая акула медленно входит в воду.
— С тех пор я полюбил рыбалку, — гордо сказал Иванофф. — Хотите, вас научу обращаться с чудо-удочкой? Сейчас дезактивирую наживку и покажу. Вы непременно полюбите рыбную ловлю!
— В океане собак нет, а на ближайший остров вам наживку не забросить, — отрезал я, развернулся и зашагал прочь. И плевать было, что он обо мне думает. Считает чудаком либо… Его личное дело. Моё мнение о нём было отнюдь не лестным. Надо же — поймал собаку и полюбил рыбалку! Извращенец…
Вернувшись на виллу, я налил стакан апельсинового сока, вышел на террасу и сел в шезлонг. Научит он меня обращаться с чудо-удочкой, видите ли… Чему там учиться? В Интернете всё подробно описано — и ребёнок разберётся. Попивая сок, я смотрел на океан, и нервы мои успокаивались. Ладно уж, недельку потерплю соседство рыболова-любителя, не воевать же с ним? Что такое неделя по сравнению с вечностью? Чиновники департамента заморских земель доставляют больше хлопот. Они тоже от вечности, правда, затхлой, ибо неистребимы, как все паразиты.
Вид океана, неспешно несущего волны, вернул душевное равновесие, и когда под вечер Иванофф вытащил из воды двадцатиметровую китовую акулу свыше десяти тонн весом, я воспринял удачу рыболова почти равнодушно. Ленивая рыба неподвижно свешивалась с кронштейна вдоль отвесной скалы, и приплясывающая возле неё фигурка Иваноффа казалась несоизмеримо маленькой. Рыболов-любитель орал что-то восхищённое, но меня больше не звал. И на том спасибо.
На следующий день было воскресенье, и я отдыхал. Зачем тогда, спрашивается, вилла на берегу океана, если на ней постоянно работать? Правда, отдыхать я не умел. Поставил на террасе столик, сервировал, сел, поел… Это что — отдых? И чем обед на открытом воздухе отличается от обеда на вилле? По современным понятиям отдых должен быть активным. Например, как у Иваноффа…
СОДЕРЖАНИЕ СБОРНИКА:Вариант — Повесть. Тени сна — Повесть. Везде чужой — Повесть. Жил-был кудесник — Повесть.
Жил себе не тужил Денис Егоршин, кукольных дел мастер, приспосабливался потихоньку к новым рыночным временам — вырезал деревянных Буратино и продавал их по сходной цене, за что и был прозван товарищами по цеху папой Карло. В один прекрасный день очередная заказанная мастеру кукла внезапно оживает и отправляется бродить по городу, приводя людей в состояние шока. Мало того, оживший Буратино и говорить научился, а это означало, что круг его знакомств будет расширяться. Ну как тут не подумать, что поработали инопланетяне!Разумеется, все происходящее не укрылось от ФСБ и ее организации «Горизонт», занимающейся изучением контактов с представителями внеземных цивилизаций.Приходят ли они на нашу планету с миром? Вот в чем вопрос, на который предстоит ответить невольно вовлеченному в столь странные события Денису Егоршину и ретивым сотрудникам ФСБ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Загадочные события происходят вокруг поселка Пионер-5, затерявшегося в Каменной степи. Гремят взрывы и выстрелы, земля выжигается напалмом. Но, несмотря на завесу секретности, все шире распространяются невероятные, леденящие кровь слухи. Вот и приходится Никите Полынову быть одновременно ученым и разведчиком, охотником и дичью, мстителем и диверсантом.
Жестоко поступают с путешественниками во времени, если они нарушают законы флуктуации, то есть кардинальным образом меняют уже состоявшееся в их мире прошлое. Конечно, никто их младенцами в колыбели не душит, а просто стирают из самой возможности зачатия. Но от этого легче не становится. Кому охота жить, жить и вдруг исчезнуть, даже в памяти близких не сохранившись. Нависла угроза «вытирки» и над Егором Никишиным, избравшим себе местом постоянного проживания современную Москву. Много пришлось ему потрудиться, чтобы выпутаться из межвременной западни и обрести давно желаемую любовь.
На этот раз сыр, подложенный кем-то неведомым в мышеловку для человечества, был особенно привлекательным и казался совершенно бесплатным. Живи себе сотни лет, пользуйся всеми благами цивилизации. Никакого тебе насилия, никакого криминала… Артема Новикова на первых порах смутила только абсолютная изоляция его родного города от внешнего мира и полное отсутствие свободы выбора. Но визит на кладбище, где вместо могилы его родителей высился монумент какому-то Марку Мамонту, заставил задуматься о происходящем всерьез.