Плечи согнулись под невидимой, но такой ощутимой тяжестью неудачи. Тот, кто не верит в подобное, просто счастливчик, никогда не испытавший горечи поражения, даже не представляющий, что эта «горечь» ― не просто игра слов. Жёсткой рукой она сминает внутренности проигравшего, закручивая их в тугой жгут, выдавливая яд и заставляя его сглатывать, молчаливо переносить адскую, сводящую с ума боль души. В наказание, что не смог победить…
Сегодня этим несчастным был я, ведь уступил в очередной схватке со смертью. Победителю досталась жизнь восьмилетнего ребёнка, лишь потому что хирург допустил ошибку. Несколько бесконечных часов на негнущихся от усталости ногах, одеревеневшая спина и нестерпимое нытьё в пояснице, стекающий по лицу пот, ручейками бегущий по шее к позвоночнику, неимоверное напряжение сил ― и всё впустую? Для того, чтобы кто-то оборвал твой отчаянный шёпот:
«Ну же, малыш, борись! Ты ― можешь, пожалуйста, живи…» ― холодным и усталым:
«Перестаньте доктор, это ему не поможет. Вы сделали, что могли».
А потом внезапная дрожь в руках и опущенный в пол взгляд, лишь бы не смотреть в глаза убитой горем матери, пока молодой, амбициозный ассистент хорошо поставленным голосом, пересыпая свою речь непонятными бедняжке медицинскими терминами, пытается объяснить, почему её сына больше нет. Хотя всё просто ― хирург не справился со своей задачей, проиграв бесконечную битву за жизнь. В этот раз я проиграл…
Раскат грома застал меня у выхода из городской больницы. Рядом охнули молоденькие «сестрички», смеясь и обсуждая планы на вечер в такую непогоду. Не спеша застегнув дождевик, накинул на голову прозрачный капюшон и вышел на улицу под козырёк здания. Полыхнувшая на полнеба молния заставила меня прищуриться от слепящей вспышки и вздрогнуть от очередного пророкотавшего свою мелодию грозового баса.
Лило как из ведра, а мой зонтик остался дома, хорошо хоть плащ не забыл. Грустно посмотрел на новые ботинки и на бегущие по асфальту полноводные ручьи. Сравнение было явно не в пользу купленной вчера «итальянской» пары, наверняка сделанной в каком-нибудь маленьком китайском городке. Но сейчас мне было не до них: я мысленно прокручивал ход операции, пытаясь отыскать момент, где допустил ошибку, и никак не мог его найти…
Поэтому, задумавшись, проигнорировал весёлые крики девчонок-практиканток:
«Куда так спешите, доктор? Постойте немного с нами, а то вдруг Вас смоет дождём, мы этого не переживём!» ― и, неуклюже перескакивая через растущие прямо на глазах лужи, побрёл к автобусной остановке. Мои мокасины сразу же нахлебались воды и потяжелели, так что, смирившись с этой потерей, я перестал изображать из себя «прыгуна в длину» и ускорил шаг.
И без того неслабый дождь ещё больше усилился. Понимая, что в таком темпе до остановки я доберусь уже босиком, свернул к чудом уцелевшему среди высоток двухэтажному флигелю, спрятавшись под его небольшим нависающим козырьком. Там уже стояла изрядно промокшая женщина, и, увидев её, я смущённо пробормотал:
«Не возражаете против компании?»
В ответ она пожала плечами и начала рыться в висевшей на плече маленькой блестящей сумочке. Достав тонкую сигарету, дамочка долго чертыхалась, продолжая перетряхивать свой переливающийся безумными огнями «кошелёк», и, наконец, закурила, после того как я понятливо чиркнул у её лица зажигалкой. Неприветливо буркнув: «Спасибо!» ― незнакомка продолжила выдыхать голубоватый дым, иногда хрипло покашливая.
«Э, да у тебя, милочка, застарелый бронхит», ― подумал я, присматриваясь к ней. Броский макияж, яркий, не по возрасту цвет окрашенных, коротко постриженных волос, закрывающие колени узкие сапоги и слишком короткая юбка недвусмысленно намекали на род занятий моей «соседки». Крупные серьги немелодично позвякивали при каждом повороте головы, густой грим уже не скрывал глубоких морщин на высоком лбу, а шёлковый шарфик тщетно пытался прикрыть начинающие слегка обвисать щёки и выдающую промелькнувшие годы шею…
«Нелегко, наверное, сейчас найти клиента, не тот возраст. Пора бы завязывать с древнейшей профессией и заняться своим здоровьем. Только ты, наверняка, в долгах как в шелках, да и сутенёр не отпускает, пока не рассчитаешься. Потому и мокнешь под дождём с кислой миной; все вы, бедняжки, плохо кончаете».
Женщина снова закашляла, и меня насторожили её хрипы: точно такие же, как у моего недавнего пациента. Неужели похожий случай? Вот так совпадение… или шанс?
Дождь внезапно начал стихать, и над городом повисла туманная дымка. Так бывает летом в остывающем ночном воздухе после раскалённого солнцем дня. Белая полупрозрачная пелена уже окутывала наши ноги и змейкой струилась по земле, обещая превратиться в густое влажное облако, в котором скоро «растворятся» дома, проезжающие мимо машины, люди и даже свет витрин вместе с неярким, загадочным сиянием появившейся среди туч небесной проказницы.
Сердце радостно забилось ― мне нравился туман, его невесомая паутина, способная своей сетью окутать улицы и целые кварталы. Ещё тогда, много лет назад я полной грудью вдыхал сырой, пропахший рыбой речной воздух
