— Каждая красавица достойна своего чудовища…
— Мама, что ты несешь? — возмутилась прехорошенькая блондинка, отодвигая от себя полную тарелку.
— Что не так? — удивилась хозяйка дома. В руке она держала кофейник.
— Секунду назад ты обозвала своего зятя чудовищем! — взвизгнула девушка.
Мать поставила кофейник на резиновый коврик, лежавший около блюда с овощами.
— Аллочка, мне и в голову не пришло оскорблять Витю.
Дочь вскочила, обвела глазами сидящих за столом.
— Все слышали твои слова: «Каждая красавица достойна своего чудовища». Катя, почему ты молчишь?
Симпатичная брюнетка сделала вид, будто не слышит вопроса, и стала сосредоточенно намазывать на ломтик хлеба масло.
— Аллуся, — ахнула мать, — отчего ты решила, что я говорила о тебе и о Вите? Я всего лишь прокомментировала телепрограмму. Там показывали молодую прелестную актрису, которая вышла замуж за старого пузатого мужика. Я посмотрела на них и сказала про чудовище.
— Алка считает, что единственной красоткой во всем мире является она, — вот и среагировала, — произнесла брюнетка. — У сестрицы и мысли не возникло, что на свете много симпатяшек, и кое о ком из них по зомбоящику вещают. Мама, а что это за пакость ты подала сегодня на ужин?
— Оладьи из кержача, солнышко, — пояснила хозяйка дома, — к ним соус из ягод годжи.
— Я не хочу стать героиней таблоидов, — ни к селу ни к городу заявила Алла.
— Вроде кирзачи это сапоги, — протянул мужчина, сидевший слева от меня, — их солдатам выдают.
— То-то блинчики на вкус подошву напоминают, — хихикнула Катя.
— Вау, ты ела подошвы? Знаешь, какие они на вкус? — съязвила Алла.
— Олег, ты ошибаешься, — сказал рыжеволосый толстяк, муж обидчивой красавицы, — кирза не обувь, а композитный материал, который используется в качестве заменителя кожи.
Олег уставился на говорившего.
— Но армейские сапоги из него делают?
— Нет, — возразил толстяк, взяв салфетку, — только ту часть, которая охватывает голень.
— Арефьев, а голенище, по-твоему, не сапог? Витя, это смешно! — Олег и впрямь засмеялся. — Моя сестра вышла замуж за зануду.
— «Хелло, хелло, хелло…» — вдруг запел женским голосом дорогой сотовый, лежащий возле его тарелки.
— Ну и звонок, — поморщилась Алла. — Однако тупая песня у тебя в телефоне, братик!
— Слушаю, Сергей Иванович, — сказал в трубку Олег. — Да, как всегда. Извините, я ужинаю с семьей.
Виктор Арефьев увидел, что шурин, закончив разговор, положил мобильный на то же место, и завел:
— Нет, голенище не сапог, а всего лишь его часть. Еще в нем есть…
— Боже, перестаньте! — поморщилась Алла. — Оба прекратите. Олег, не дразни Витю. Говорить во время еды про вонючие ботинки отвратительно!
— Алла, сапог не ботинок, — упрямо заявил Виктор, — надо соблюдать точность в…
Я поняла, что сейчас разразится скандал, и решила перевести разговор на другую тему.
— Нина Анатольевна, все же что такое кержач?
Хозяйка явно обрадовалась возможности сменить тему.
— Это, Виолочка, рыба. В России она не популярна, а зря. В кержаче содержатся уникальные микроэлементы, крайне необходимые человеку. Кстати, я готовила оладушки, перемолов филе в пластиковой мельнице, ведь металл разрушает витамины. И, естественно, манной крупы в составе блюда нет. На гарнир пюре из брюквы, купленной у фермера, выращивающего овощи без химикатов. А соус из ягод годжи повышает иммунитет.
— В здоровой еде есть лишь один недостаток, — серьезно заметил Олег.
— Какой, сынок? — поразилась Нина Анатольевна. — Я готовлю по книге «Как прожить триста лет», стараюсь точно придерживаться рецептов.
— Мама, не спорю, правильное питание сделает нас всех вечными, — сказал сын, — но вот беда: есть все эти полезные продукты просто невозможно. Жареная картошка, по твоему мнению, яд, зато она очень вкусная.
— О да! — закатила глаза Алла. — Помните, как папа ее готовил? С корочкой!
— Геннадий Петрович был прекрасным человеком, — прошептала миловидная шатенка, до сих пор не проронившая ни слова. — Он был лучший на свете муж и отец, о таком свекре любая женщина мечтает.
— Спасибо, Эллочка, — нежно пропела Нина Анатольевна, — я очень ценю твое доброе отношение к моему покойному мужу.
— Элла всегда знает, когда и какое замечаньице ввернуть, — ехидно заметила Алла. — И — раз, за это ей конфетка в ротик валится.
— Я имею право высказывать свое мнение, — пролепетала Элла, — а если оно кому-то не нравится, извините. Папа Гена был и навсегда останется для меня самым близким и родным человеком. Безмерно жаль, что он так рано нас покинул.
— Спасибо, кисонька, — еще больше растрогалась хозяйка дома, — ты совершенно права. Но из-за врожденной деликатности не упомянула, что он скончался из-за вредных привычек. Увы, мой супруг курил, ел жареное, жирное, копченое, соленое, не занимался спортом…
— Мама! — в один голос воскликнули Алла и Катя. А последняя добавила:
— Виоле Ленинидовне, наверное, не хочется слушать твои причитания.
— Нет, нет, мне интересно узнать о чужих семейных традициях, — сказала я и осеклась, осудив себя мысленно. Ну, Вилка, ты сморозила отменную чушь. Какие такие традиции ты имела в виду? Смерть от обжорства? Сиди лучше молча и, чтобы не обижать хозяйку, попытайся слопать хоть кусок непотребного блина из неизвестной рыбы.
