Три осечки

Три осечки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: О войне
Серии: -
Всего страниц: 2
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Три осечки читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Когда в июне прошлого года на Алтае, в Змеиногорске, умер на девяносто восьмом году своей многострадальной жизни Альфред Петрович Хейдок, печальная утрата эта не была замечена. Да и задолго до утраты спроси приезжий хоть у отцов-благодетелей некогда обихоженного, а ныне вконец запущенного старинного городка, хоть у рядовых обывателей: где, мол, у вас тут проживает замечательный русский писатель Хейдок, ответом был бы лишь удивленный взгляд. Оно и понятно: в библиотеках Змеиногорска (равно как и Барнаула, Читы, Томска, Москвы и т. д.) фамилия таковая не значится... А между тем еще в 1934 году в Нью-Йорке вышла книга Хейдока "Звезды Маньчжурии", которая мгновенно сделала имя автора знаменитым в русском зарубежье. Во-первых, предисловие написал сам Николай Рерих. Во-вторых, проза бывшего сподвижника Колчака решительно отличалась от эмигрантской прозы даже лучших ее образцов, будь то проза Куприна, Шмелева, Алданова или Набокова. Отличие состояло в каком-то исступленном внимании автора "Звезд Маньчжурии" к проблеме смерти и посмертного запредельного существования души человеческой, к роковой связи между двумя мирами: сущим и потусторонним. Ко времени обнародования своей первой (и последней) книги Хейдок жил в Харбине, едва сводил концы с концами, преподавая иностранные языки, приходил в себя от ужасов братоубийственной войны, уничтожившей плоть и мозг едва ли не всей России. В 1947 году Хейдок решится вернуться на Родину - и жестоко ошибется. Сначала арестуют его сына, затем умрет его жена, а затем и сам он начнет крестный путь скитаний по лагерям, пересылкам, ссылкам. Место последней ссылки - Змеиногорск - писатель избрал сам, будучи уже полуслепым стариком. Здесь он заканчивал рукопись воспоминаний, дорабатывал обширный труд "Радуга чудес", сочинил повесть "Христос и грешница", цикл рассказов. Ни единая попытка что-либо опубликовать так и не увенчалась успехом - его приговорили к молчанию пожизненно. Читатель сразу заметит главное свойство прозы Хейдока - знак присутствия смерти, вторгающейся в обличье фантастических видений, которые преображают перспективу обыденности, наделяют героев чертами эпическими, подобно героям древнегреческой трагедии. В русской литературе идея фатальной взаимопереплетенности жизни и смерти, конечного и бесконечного идет скорее всего от Владимира Федоровича Одоевского. Постулат автора фантастической повести "Косморама": любой из смертных ответствует за судьбу бессмертной Вселенной - положил начало "школе русского космизма", где значатся такие великие имена, как Николай Федоров, Флоренский, Циолковский, Вернадский, Рерих, Иван Ефремов. Читатель "Звезд Маньчжурии" может убедиться, что настала пора поставить в этот ряд и Альфреда Хейдока. ...Я нашел его могилу на безлюдном кладбище, что заросло лопухами и чертополохом. Под плитами черного и серого с красноватыми прожилками мрамора, сохранившего и имена почивших, и лики ангелов божиих, лежали наши прадеды - купцы, чиновники, священники, рудознатцы. Под крестами истлевающими - палачи и жертвы грандиозного социального эксперимента, приведшего к катастрофе некогда великую державу. А под безобразными бетонными огрызками и проржавелыми пирамидками - мои современники. Вот здесь, на холме над Змеиногорском, и упокоился опальный мастер, дабы всегда "глядеть в очи Предвечного и прислушиваться к шелесту его одежд в облачных грядах".

Юрий МЕДВЕДЕВ

Альфред ХЕЙДОК

ТРИ ОСЕЧКИ

(Рассказ волонтера из русского отряда Чжаи Цзу-чана)

Мне безумно хотелось пить. Помню, что мучительная жажда натолкнула меня на мысль о существовании таинственного дьявола, специально приставленного ко мне, чтобы он пользовался малейшей моей оплошностью и причинял страдания... Чем же иначе объяснишь, что час тому назад, когда наш отряд проходил китайской деревушкой с отменным колодцем, я не пополнил своей фляжки? Но тогда я совершенно не ощущал жажды - она появилась спустя самое короткое время! А последний глоток теплой жидкости пробудил во мне яркую мечту о затененных ручьях, с журчанием переливающихся по мшистым камням с дрожащими на них алмазными росинками и о таких количествах влаги, по которым свободно мог бы плавать броненосец... И я всю ее выпил бы!.. Точно в таком же состоянии, надо полагать, находился Гржебин, правый от меня в стрелковой цепи: убедившись, что у приятелей тоже ни капли не раздобудешь,- он пришел в дикую ярость и стал ожесточенно стрелять по невидимому неприятелю, залегшему точно в куче опенков меж пристроек древней кумирни. Последняя всем своим до крайности мирным видом - с куполами тополей и низкими башенками, так наивно и просто глядевшими на нас,- являла собою как бы воплощение горестного недоумения по поводу тарарама, какой мы тут подняли. Свое занятие Гржебин продолжал с такой поспешностью, что вызвал во мне подозрение о старом солдатском трюке: пользуясь удобным случаем, поскорее расстрелять обременяющие запасы, оставив лишь действительно необходимое количество зарядов... - Ты чего там расшумелся? Разве кого-нибудь видишь? - А то нет? - злобно отозвался Гржебин.- Можно сказать - всех вижу... - Пре-кра-тить огонь! - торжественно провозгласил взводный командир, начав с повышенного голоса и, как по ступенькам, с каждым слогом понижая его. Причину распоряжения мы тотчас же уяснили: над нами, брюзгливо и злобно шипя, с присвистом пронесся первый снаряд полевой батареи - стало быть, "кучу опенков" решено разнести артиллерией. Молчание водворилось по нашей цепи. Из собственных локтей я соорудил подставку для колючего подбородка и равнодушно уставился на обреченную кумирню - там, мол, теперь все пойдет по расписанию: земля разразится неожиданно бьющими фонтанами взрывов, невозмутимо спокойный угол ближайшего здания отделится и сначала полсекунды задумчиво, а потом стремительно обрушится и погребет под обломками двух-трех защитников, а то - целую семью... Мечущиеся с места на место фигуры, охрипшая команда - все это покроется ревом пожара, а поле за ним усеется бегущими серыми куртками... Мы будем стрелять им вдогонку - и так изо дня в день, пока... К черту "пока" - волонтер меньше всего думает о смерти... - Смотри, как перья летят! - крикнул мне Гржебин. указывая рукою на храм: с него роем слетали черепицы, и в стеке показалася брешь.- Каково-то богам - а? Мне не понравилась злобность его замечания: разве смиренные лики Будд не являлись такими же страдательными лицами, как мирные поселяне, которым генеральские войны жарили прямо в загривок? Финал уже наступил. Осипшая глотка командира изрыгнула краткое приказание - наша цепь бегом пустилась к полуразрушенным зданиям. В неизбежной суматохе, которая неминуема в атаке и всегда вызывает презрение у истинного военного, ибо нарушает стройность шеренги, я и Гржебин неслись рядом, обуреваемые не кровожадностью, а единственным желанием поскорее добраться до колодца. И все-таки мы добежали далеко не первыми: муравейник тел копошился у колодца, стремительно припадая к туго сплетенной корзинке, заменяющей у китайцев христианскую бадью. Эти несколько минут задержки между томительным желанием и его осуществлением переполнили у Гржебина чашу терпения, кстати сказать, отличающуюся удивительно малыми размерами... Потоптавшись на месте, как баран перед новыми воротами, он вдруг разразился многоэтажной бранью. - Посмотрите! - кричал он, указывая пальцем на уцелевшую в глуби полуразрушенного храма статую Будды.- По этой штуке было выпущено шесть снарядов - сам считал! Все кругом изрешечено, а эта кукла цела - хоть бы хны!.. Можно подумать, что тут ребятишки забавлялись, бабочек ловили. Хаха-ха! Клянусь - сегодня он будет с дыркой! - закончил он неожиданным возгласом и торопливо стал закладывать новую обойму в винтовку. - Не трожь чужих чертей! - хриплым басом пытался увещевать его бородач, забайкальский казак.- Беды наживешь! Но было уже поздно: Гржебин спустил курок. Мы услышали звонкую осечку выстрела не последовало. Это произвело такой эффект, что несколько голов со стекающей по щекам водой оторвались от ведра и вопросительно уставились на стрелка. - Я сказал - не трожь.., - начал было опять забайкалец, но Гржебин, моментально выбросив первый патрон, вторично спустил курок и... опять осечка! Жуткое любопытство загорелось во всех глазах. Многие повскакивали с мест и полукругом окружили стрелка, который с бешенством вводил в патронник новый патрон и сам заметно побледнел. Я понял: бессмысленное кощунство, обламывающее зубы об молчаливое, но ярко ощущаемое чудо явилось тем именно напитком, который мог расшевелить нервы таких ветеранов, как эти ограки всех вообще войн последнего времени. Я застыл в страстном ожидании. Мои симпатии неожиданно совершили скачок и очутились всецело на стороне задумчивой со скорбным лицом фигуры в храме: я с трепетом ждал третьей осечки, как дани собственной смутной веры в страну Высших Целей, откуда иногда слетали ко мне удивительные мысли... И она стукнула явственно, эта третья осечка... - Довольно! - закричал я, вспомнив, что у Гржебина еще осталось два заряда, но тут произошло нечто: Гржебин еще раз передернул затвор и с изумительной стремительностью - так, что никто не успел и пальцем пошевелить - уперся грудью на дуло, в то же время ловко ударив носком башмака по спуску. Выстрел последовал немедленно. - Это был сам черт! - прохрипел Гржебин, обливаясь кровью и падая со сведенным в гримасу лицом. - Эй, санитары! Гржебина в бессознательном состоянии уволокли санитары, а осмотревший его фельдшер на наши вопросы - выживет ли? - безнадежно махнул рукой. И тогда мы поставили молчаливые точки над жизнью товарища и отошли, чтоб в бесславной войне прокладывать путь к вершинам власти китайскому генералу, очень щедрому, когда он в нас нуждался...


Еще от автора Альфред Петрович Хейдок
Звезды Маньчжурии

Чудесное, непостижимое… Что стоит за непонятными явлениями человеческой психики, часто именуемыми интуицией? Что таится в стихийных силах природы? Что сокрыто в народных преданиях? О чем умалчивают священные писания? Известный писатель А. П. Хейдок подходит к осмыслению этих вопросов с позиции Учения Живой Этики.Содержание:ПредисловиеТри осечкиМаньчжурская принцессаПризрак Алексея БельскогоМиамиХрам сновЧерная палаткаКабанПеснь ВалгунтыТропаБезумие желтых пустыньНа путях извилистыхНечтоТаежная сказкаНеоцененная добродетельСобаки воютШествие мертвых.


Радуга чудес

Книга А. Хейдока "Радуга чудес" посвящена осмыслению загадочных явлений, которые обычно называют чудесными. Описывая таинственные случаи, свидетелем которых был он сам, а также рассказанные ему другими людьми, писатель объясняет их с позиции творчески воспринятого им Учения Живой Этики, верным последователем которого он являлся.СОДЕРЖАНИЕ:Предисловие (Анатолий Макаров)КолдунОдержимыеДурной глазТелекинезСтоловерчениеКолумбово яйцо по-китайскиСтарый баракГоршокВампирНесостоявшийся роман в гостинице мертвыхСвидетельское показаниеУдивительноеОткуда приходит помощь?Импульс в сердцеСпасительная забывчивостьСнова импульсы, предчувствия…Сергий РадонежскийНебесные певцыОружие боговКолдунья станицы ВознесенскойНечисть лесная и степнаяКого видели моя мать и сестра?Случай из моей жизниГраница вероятногоГуляют… вещиЧто это было?Из жизни маленького человекаПривидениеИз письма другаПсихометрические способности доктора БукбиндераЖенщина в беломЧП на посту № 2Эпизод будущего во снеЗа оградой серого особнякаНаши невидимые соседиДуховные связиЖучки-оракулыВестникиГаданияВ воду смотрела…Смерти нетПетина историяЗагадка Девы Гор Заилийского АлатауВещее материнскоеОтрывок из письма другаКабанихаСлушай сердцеСтранный случайЗнахарьМамина заботаИссык-Кульская пожирательница труповНеохота бабушке возвращатьсяРассказ комсомольцаКак иногда приходит помощьНелегальный врач Сихотэ-Алинских горЧерный маг в тюрьмеКто стоял за дверью?Взорвался… стакан с водойЗапоздалая записьЦветыНеобычайные материализации• Загробная жена• Строптивый покойник• Соседа встретил…• Двое влюбленныхЗнаки огненного пути• Сбитый самолет• Случайность или злая воля?Прошлые жизни• Гречанка• Рассказ сестры милосердия• Человек, читавший эпитафию на собственной могиле• Знакомые все места…• Необычные родственные связи• Забытые имена.


Маньчжурская принцесса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Безумие желтых пустынь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Грешница

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Храм снов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Том 2. Литературно–критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».


Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П.


Как найти управу на контролеров

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сумеречные миры

Кто сказал, что в Средневековье не было летчиков? А если в одном из таких романтических миров вдруг возникает межфазовый переход и отмечается работа мощного дезинтегратора, грозящего миру катастрофой? Хроноагент экстракласса Андрей Коршунов, в прошлом ас, участник воздушных сражений Великой Отечественной, отправляется туда, правда, не на«Яке», а с мечом в руке, чтобы навести порядок. С уверенностью в победе и... без надежды на отдых. Ведь за этой «командировкой» обязательно будет следующая, за ней — ещеодна, куда-нибудь в «горячую точку» в будущем или настоящем, туда, где зафиксирован прорыв Черного Вектора противодействия, сильного и жестокого врага, вознамерившегося захватить тысячи параллельных фаз-миров, коверкая их историю и превращая обитателей впослушных исполнителей своей злой воли.


Погибаю, но не сдаюсь!

В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Побратимы

В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.


Другая любовь

«Другая любовь» – очередная книга прозы Михаила Ливертовского, бывшего лейтенанта, в памяти которого сохранилось много событий, эпизодов Великой Отечественной Войны 1941–1945 гг., и по сей день привлекающих внимание многих читателей. Будучи участником описываемых событий, автор старается воспроизвести их максимально правдиво. На этот раз вниманию читателя предлагаются рассказы «Про другую любовь» – о случайной любви в вагоне поезда, о любви «трехлетней заочной» и «международной!»…


Страницы из летной книжки

В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.


Гепард

Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.